Григорий Горин
Чем открывается пиво?…
Вечер. Суббота. Конец июля.
Мы сидим в номере гостиницы «Украина». Мы – это Наташа, Гизо, Виктор, Натан, Мила и я. Номер принадлежит Гизо. Каждый раз, когда Гизо приезжает в Москву поступать во ВГИК, он останавливается в этой гостинице, а мы, его друзья, вечерами собираемся у него в номере.
На столе – две бутылки водки, одна почти пустая, другая не распечатана, несколько бутылок пива, вобла, батон хлеба, маслины, охотничья колбаса, сулугуни, транзистор «Банга», в котором звучит ансамбль электроинструментов под управлением В. Мещерина.
Все курят. Гизо спорит с Натаном.
– Я не понимаю, – говорит Гизо, – почему тебе не нравится «Мужчина и женщина»! По-моему, исключительно замечательный фильм. Ты не станешь отрицать, что операторски Лелюш там делает удивительные чудеса!
– А я говорю: пошлая картина! – Натан пускает колечки дыма к потолку; делает это он, надо сказать, мастерски. – Великолепная подделка… Обложка иллюстрированного журнала! Красиво, но к искусству не имеет никакого отношения!
– А я говорю, что это искусство! – Гизо сердито откусывает кусок колбасы. – Причем искусство интеллектуального порядка. Ты просто сноб! Всем нравится, поэтому тебе не нравится! А с цветом так никто никогда не работал. Я знаю, что если поступлю во ВГИК, – Гизо плюет через левое плечо, – то обязательно буду работать с цветом! Работать с цветом в нашей кинематографии еще ой как много надо! Я верно говорю, Мила?
– Верно! – соглашается Мила. – У Анук Эме в фильме дубленка красивая! Мне такую обещали достать. С белым мехом… – При этом она грустно глядит на Виктора.
У Милы, все знают, есть две конкретные мечты: дубленка и Виктор. Пока, к сожалению, ни она, ни он ей не доступны.
– Вчера на ипподроме была выдача – шестьсот рублей, – задумчиво говорит Виктор. – Это от фаворита. Пришла такая темная лошадка по имени Гимнастика… Самое смешное, что я, дурак, думал о ней, но почему-то в последний момент не сыграл…
– Кстати, вчера в клубе МГУ выступал йог, – замечает Наташа, потом задумывается и добавляет: – Из Индии.
– Ну как? – спрашивает Мила.
– Ничего! Носом бокал шампанского выпил… Потом коньяку, но уже ртом… Забавно!
– Чушь! – решительно говорит Натан. – Я не верю в учение йогов… С точки зрения физкультуры это, может быть, и занятно, но все их философские выкладки – на уровне букваря…
Натан снисходительно улыбается. Мы тоже все снисходительно улыбаемся. Нам даже как-то неловко за йогов и за Наташу.
– Выпьем? – Виктор спрашивает всех и никого.
– Выпьем! – Мила соглашается раньше всех. – Пиво откройте кто-нибудь.
– А где открывалка? – Я вопросительно смотрю на Гизо. – У тебя в номере есть открывалка?
– Была где-то, потерял, – отвечает Гизо и сразу переводит взгляд на Натана.
Гизо любит говорить с Натаном. Все любят говорить с Натаном. Натан много знает и даже как-то написал небольшую статью в журнал «Наука и религия», в которой с блеском опроверг Библию.
– Нет открывалки! – говорю я Миле.
– Возьми у дежурной по этажу, – просит Мила. – Пива хочется.
Пива действительно хочется. Я встаю, выхожу в коридор. В конце его за столиком сидит дежурная и вяжет шарф.
– Простите, у вас есть открывалка для пива? – спрашиваю я.
– В номере должна быть, – отвечает дежурная, не переставая вязать.
– В номере нет. Потерялась, очевидно…
– У меня тоже нет, – говорит дежурная. – Спросите на втором этаже, в буфете…
Я спускаюсь на второй этаж. Буфет открыт, но в дверях стоит стул, обращенный спиной к коридору. Это значит, что буфет закрыт.
– До шести мы!… – кричит мне официантка. – Все! Мы до шести…
– Мне бы открывалку, – неуверенно говорю я. – Пиво открыть… Я сейчас же принесу…
– До шести мы!… – снова кричит официантка. – Мы до шести!… Ресторан до двенадцати…
Я вздыхаю и иду в ресторан. У входа в ресторан – очередь. Пожилой швейцар с бесцветным лицом прогуливается за стеклянной дверью. Я пробираюсь сквозь очередь, ловлю на себе недовольные взгляды и на ходу объясняю: «Мне на минутку, товарищи! На минуточку!…» Я стучу в стеклянную дверь. Швейцар смотрит на меня равнодушным взглядом и разводит руками.
– Мне на минуточку! – кричу я. – Мне только открывалку взять! Для пива!
Швейцар не понимает и всем своим видом дает понять, что понимать не хочет.
– На улице в палатке продают, – вдруг говорит мне кто-то в очереди.
– Что продают?
– Ну, открывалки эти. Двадцать копеек штука.
Говорящий смотрит на меня ехидным взглядом. Видно, он сомневается, что мне нужна открывалка.
– Где эта палатка? – зло спрашиваю я. – Здесь, за углом гостиницы.
– Спасибо! – говорю я, выбираюсь из очереди и выхожу на улицу.
На улице душно. Весь западный край неба одет черными тучами, точно свитером. Будет дождь.
Справа стоят несколько палаток. В них продают помидоры, огурцы, мороженое. Открывалок для пива нет. Очевидно, тот тип в очереди что-то напутал. Я прохожу метров сто вдоль улицы, потом останавливаюсь, поворачиваю назад.
Неожиданно возле меня тормозит такси. В нем – Валька Беляев. Он несколько пьян и с огромным чемоданом.
– Привет! – кричит он. – Ты чего здесь?
– Открывалку хочу купить… для пива… А ты куда собрался?
– Во Внуково… В Ялту лечу… Садись!
– Чего – садись?
– Садись, довезу по пути до какого-нибудь магазина… Там купишь эту штуку…
– Не, – отказываюсь я. – Меня ждут…
– Да садись! – Валька тянет меня за руку. – Дождь начинается…
Дождь уже начался. Тяжелые капли отбивают дробь по крыше машины. Мы едем. Валька много курит, много треплется. Рассказывает про свою красавицу жену, про сына-вундеркинда, который в полтора года уже умеет считать до десяти, про новую квартиру, которую он получил в Мневниках, про то, как ему все это осточертело и он решил махнуть на юг – отдохнуть.
Я слушаю и забываю про магазин.
– Минутку! – кричу я, когда мы выезжаем на Внуковское шоссе. – Куда ты меня, к черту, везешь' Я же пошел за открывалкой…