Со стадом коров появилось великое множества назойливых мух и слепней. Мухи бесцеремонна лезли в глаза, щекотали лицо, пытались забраться в уши, за ворот рубахи. Слепни, как всегда, незаметно присев на уязвимое местечко, неожиданно вонзали в кожу свой массивный острый хоботок. Все очарование природы исчезло вместе с приходом коров. Вскоре мы сдались, прекратили сопротивление, и коровы медленно и величественно прошли гурьбой мимо нашего бивака вверх по ущелью по узкой полоске земли между рекой и крутым склоном горы и исчезли.
Зря мы воевали с ними. Надо было сразу уступить дорогу. Стало легче на душе, исчезли и назойливые мухи и кусачие слепни. Впрочем, вовсе не исчезли!...
Мы не сразу заметили такое необычное зрелище. Наш «Запорожец», стоявший немного в стороне от палаток, кишел от великого множества роившихся вокруг него насекомых. Казалось, все мухи и слепни, сопровождавшие стадо, набросились на нашу маленькую голубую машину. Крупные слепни Гибонитра Туркестана бесновались вокруг нее, с налета стукались о металл, усаживались на него на секунду, чтобы снова взмыть в воздух. Рои мух крутились вместе со слепнями, образовав что-то подобное многочисленной и шумной свите.
Что привлекало всю эту жаждущую крови, слез и пота компанию к бездушному предмету из металла и пластмассы?
— Нашли себе голубую корову, — усмехается мой помощник. — Решили, что кровь у нее особенно вкусная, вот и собрались!
Удивительней всего было то, что компания назойливых кровососов забыла о нас. Ни одна муха уже не надоедала, ни один слепень не досаждал. Все они, будто зачарованные, не в силах были оторваться от своей странной добычи, околдованы ею, все внимание их было поглощено этим необычным существом. Зря мы досадовали на коров! Благодаря им мы стали свидетелями интересного явления.
Я давно замечал, что слепни преследуют мчащуюся автомашину, охотно садятся на нее и на стоянках. Но такое массовое и дружное нападение увидел впервые. Здесь таилась какая-то загадка. Наверное, многим знакома одна странность поведения слепней. Они всегда жадно стремятся к только что выбравшемуся из воды после купания человеку, прилетая издалека, оказываются там, где очень редки. Тут тоже загадка.
Светло-голубой «Запорожец» хорошо виден издалека на темно-зеленом фоне трав и деревьев. Но почему столь необычный и к тому же неподвижный предмет привлек такое внимание? Возможно, согретый солнцем металл излучает инфракрасные лучи, и они сбили с толку любителей теплокровных животных. Этому помогла яркая окраска и резко очерченная форма.
Пока я раздумываю над происходящим, рой насекомых постепенно уменьшается. Наверное, обман обнаружен и слепни вместе с мухами бросились на поиски своих далеко ушедших коров. Но я ошибся. Рой попросту переместился через открытые окна в машину и теперь все стекла посерели от великого множества пленников. Кое-кто из слепней, усевшись на потолке кузова, обитого голубой фланелью, пытается вонзить в него свой хоботок. Вокруг каждого из них тотчас собирается суетливая стайка мух. В величайшей спешке, расталкивая друг друга, будто одержимые, они лезут к голове слепня, подбираются под его тело. Слепень вздрагивает крыльями, недовольно жужжит, и сбитый в сторону, пересаживается на другое место, куда тут же гурьбой снова мчится вся компания его сотрапезников.
Я забираюсь с фотоаппаратом в машину, погружаюсь в рой мечущихся насекомых и никто из них не обращает на меня ни малейшего внимания, я никому не нужен! Глупые голодные муки и слепни! Все шло как издавна полагалось в природе: слепни сопровождали коров, мухи сопровождали слепней, коровы усиленно отмахивались от своих преследователей хвостами и ушами, но кое-кому все же удавалось урвать долгожданную порцию горячей крови. Теперь же вся эта милая компания неожиданно оказалась по каким-то издавна принятым законам поисков добычи в западне.
Слово «западня» приходит на ум не случайно. Как мало мы, энтомологи, в своей исследовательской работе уделяем внимания поведению насекомых в их естественной обстановке, их образу жизни, подменяя зоркость глаза, наблюдательность и пытливость ума безотчетным коллекционированием, всяческими лабораторными экспериментами и многодневной и многотрудной так называемой кабинетно-музейной обработкой собранного материала.
Хорошо бы расшифровать странное поведение оравы насекомых, изнуряющих домашних животных. Когда-нибудь это будет сделано. И тогда на пастбищах, быть может, задействуют оригинальные ловушки специальной формы и цвета, излучающие особенные лучи. Они будут неотразимо привлекательными для кровососущей братии и сослужат добрую службу животноводам.