Дейзи кивнула:
– Тогда слушайте. Этот проклятый город… неудивительно, что его нигде нет. Его и на самом деле нет, доктор Тейлор, он засёлен мертвецами.
Рейна почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.
– Ч…что? – переспросила она.
– Что слышали. Той ночью накануне Дня Благодарения белые действительно убили всех… почти всех. Моя тётя Розамунда – тогда ей было двадцать – выжила. И мой отец тоже, но он умер у неё на руках.
– Твой отец? Я думала, он умер, когда ты уже жила на этом свете…
– Не перебивайте. Слушайте. Тётя Роз владеет древней магией. Очень древней, доктор Тейлор. Я понимаю, вам кажется это невероятным, но это правда. Это что-то страшное, оттуда, из Африки, я не знаю, как это называется, но она умеет. Её научила её мать, которая в свою очередь также научилась этому у своей матери – бабушки тёти Роз. Это очень древнее искусство, доктор Тейлор, с его помощью можно воскрешать мертвецов.
Рейна отчётливо ощутила, как руки стали ледяными.
– И… и она это сделала? – прошептала она. – Она воскресила… мертвецов?
Дейзи кивнула:
– Да. Она это сделала, и у неё получилось. Первым воскрес Лерой, её брат, мой отец. Потом стали подниматься остальные. Так тётя Роз воскресила весь город, доктор Тейлор. Он теперь населён мертвецами. Роз по сути – единственная живая тут. По-настоящему живая.
– А… а ты? – тихо пролепетала Рейна. По щекам её катились слёзы.
– Это ещё не всё, доктор Тейлор. Зомби, которых создала Роз, они были вроде как не совсем зомби. Они способны мыслить, рассуждать… немного, наверное, даже и чувствовать. Но не до конца. Я видела это в своём отце, доктор Тейлор. Но суть даже не в этом. Дело в том, что у воскресших мертвецов начали рождаться дети.
– Дети?
– Именно. Странные существа, рождённые теми, кто по сути своей сами дано были мёртвы. Такие, как я. Моя мать, к слову говоря, не выдержала этого. Всё, что наговорила вам Роз, неправда. Мать была одним из лучших её созданий, Роз сама это признавала. Потому что она сохранила способность чувствовать и размышлять практически до конца. Она не смогла тут жить, доктор Тейлор. Потому она просто бросила меня и отца и сбежала. Туда. В большой мир. К живым. Мне страшно, когда я думаю о том, что она шатается там где-то среди них.
Рейна покачала головой. Руки её дрожали.
– Ты рассказываешь невероятные вещи, Дейзи, – тихо проговорила она.
– Тем не менее, это правда. Короче, когда зомби начали размножаться, появился он.
– Старик-латинос? Ты ведь о нём говоришь сейчас?
– Да. Именно. Он появился и сказал, что нас стало слишком много, и он будет вынужден сообщить о нас куда следует… Я не знаю, что конкретно он имел в виду, но Роз вышла с ним, и они долго разговаривали. Когда они вернулись, старик сказал, что мы можем остаться здесь, и никуда он сообщать не станет. Но мы должны выполнять одно условие. Каждую осень мы должны будем приносить в жертву человека… живого человека. В любой день, начиная с первого сентября до тридцатого ноября. «Назовите это каким-нибудь красивым словом, – сказал он тогда и выпустил дым из ноздрей. Он всегда так отвратительно курит! – Пусть это будет, скажем… Праздник Жатвы».
Рейна передёрнулась.
Теперь она понимала, что именно смутило её тогда, когда она впервые услышала от Розамунды Честер об этой… Жатве.
Библейский Праздник Жатвы отмечается в начале осени. А сейчас уже ноябрь.
Уже ноябрь. У них осталось времени всего лишь до тридцатого…
Чёрт.
Резкая боль ударила ей в голову, и Рейна чувствовала, что ей хочется завыть.
Каждую осень мы должны будем приносить в жертву человека… живого человека.
– Я – жертва, – тихо проговорила она. – Он послал меня сюда как… как жертву…
Дейзи кивнула:
– Да, доктор Тейлор.
– Но… но зачем было придумывать такой хитроумный план? Почему кто-нибудь не мог просто схватить меня на улице…
– Не всё так просто, доктор Тейлор. Жертва должна приехать сюда добровольно. Таков Уговор.
– А что будет, если никто не приедет?
– Тогда несколько жителей города умрут. Если жертвоприношения прекратятся, умрут все. Кроме Роз. На неё это не действует, ведь она не зомби.
Рейна взглянула ей в глаза.
– Твой отец ведь по этой причине умер? – спросила она.
Дейзи кивнула:
– Да. В тот год никто не приехал. Старик-латинос потом сказал, что не смог никого заманить. Хотя очень старался.
– Зачем ему это? Зачем он принимает в этом участие? Кто он? Что он?