«Что ты ищешь там, Рейна?
Чего тебе нужно в этом заброшенном городе?»
Мысль, та самая, что попыталась было заползти в её мозг, будто мерзкий надоедливый червь, пришла к ней снова, и Рейна едва не дёрнулась.
– Нас ждут великие дела, – тихо, но как-то по-странному торжественно проговорила она, цитируя слугу Анри Сен-Симона. Радио продолжало орать «Тутти-фрутти» Литтл Ричарда, и Рейна снова расслабилась.
До заброшенного города оставалось около трёх часов езды.
Часа через полтора (кажется, к тому моменту Рейна выучила основной репертуар всех рок-н-ролльных певцов) погода сменилась, небо заволокло тучами, заморосил редкий дождик, и пришлось включить «дворники».
«Дворники» всегда отвлекали Рейну; отчасти поэтому она не любила ездить в дождливую погоду.
Тем не менее, руль она по-прежнему держала до странного уверенно.
– Не так уж много осталось, – сказала она самой себе, взглянув на карту; та неизменно лежала рядом с ней на пассажирском сидении.
Навигатор Рейна послушно не стала включать.
Странный старик-мексиканец (а может, и какой другой латинос, но Рейна отчего-то была свято уверена, что он именно мексиканец) сказал ей ехать без навигатора – значит, она будет ехать без навигатора.
В любом случае, заблудиться на этой трассе было совершенно невозможно.
Неприятная, до одури противная мысль вдруг пришла в её голову, и Рейна нахмурилась.
Биг-Блэк-Таун (точнее – то, что от него осталось) считался закрытой территорией, въезд на которую запрещён; Рейна слышала об этом неоднократно.
Но, если так, тогда каким образом…
– Старик говорил, что я смогу туда попасть, – вновь тихо сказала она самой себе, хотя, честно признаться, она совершенно не была уверена, что он говорил именно это.
Но ведь он обещал, что она, Рейна, сможет туда попасть. Обещал – иначе зачем бы отправил её туда?
Если что, ему можно позвонить, уверила она сама себя.
Ему всегда можно позвонить.
Визитку «Хорхе Мендеса, иллюзиониста» (мексиканца!) она предусмотрительно убрала в бумажник, тот самый старый добрый мужской бумажник, который Рейна всегда согласна была предпочесть дамскому кошельку.
Бумажник казался ей более удобной вещью.
Визитка лежала там, где ей и должно было находиться, из колонок пели теперь «Эверли бразерз», и настроение было вполне себе превосходным.
– Вперёд, детка, – сказала Рейна сама себе. Здесь, на трассе, её странная привычка разговаривать с самой собой, казалось, даже не выглядела такой уж странной.
«Нас ждут великие дела».
Бьюик весело катился по трассе дальше, а дождь будто бы уже прекращался.
***
Того самого места, где, если верить старику-мексиканцу, и должен был находиться Биг-Блэк-Таун, она достигла меньше чем через полтора часа.
– Вроде бы, я не лихачила, – вновь сказала Рейна самой себе, удивляясь.
Если город где-то здесь, то поблизости должна быть какая-то табличка, рассудила она.
Табличка, стенд.
Что-нибудь.
Притормозив, Рейна высунулась из автомобиля и оглянулась по сторонам.
Никаких табличек не было видно.
Если верить карте, она находилась в точности там, где должно было располагаться поселение…
Странно.
Вновь усевшись на водительское кресло, Рейна включила зажигание.
Вероятно, она ошиблась.
Вероятно, нужно было проехать ещё немного.
Она завела машину и тронулась, решив ехать не спеша, глядя по сторонам.
Опознавательный знак должен был быть где-то здесь, сказала она себе.
Он точно должен был быть.
Рейна проехала ещё немного, когда перед ней вдруг, как будто из-под земли, выросла табличка:
Закрытая территория, въезд запрещён!
Рейна покачала головой и еле сдержалась, чтобы не ударить кулаком по рулю.
– Вот чёрт, – сказала она.
По радио пел теперь Ричи Валенс, бедолага Ричи Валенс, прославившийся одной-единственной несчастной «Ла Бамба» и так нелепо погибший в «день, когда умерла музыка».
«Бедолаге Ричи, кажется, не было и восемнадцати.
Рейна слышала эту историю от Милдред.
«Бедолага Ричи» был мексиканцем, как и…
Как и старик.
– Старик, который меня наколол, – тихо сказала Рейна и едва не расхохоталась.
Это ж надо – быть такой наивной, чтобы повестись на байки латиноса, которому все восемьдесят на вид, если не больше.