— Слушай, Клав. А что это за старушка какая-то старорежимная с близняшками была, с которой ты здоровалась?
— А, — хохотнула Клава, — это мама инженера Чистякова, с нашего завода. А близняшки — дочки его. Кстати, Чистяков — начальник конструкторского подразделения, где Фролов работает.
— Фролов? Это прежний твой ухажер что ли? Которого, Колька в больнице рассказывал, я отшил?
— Правильно. Молодец, Саня, запомнил.
— Запомнил… Знаешь, Клава. У меня в голове, вроде как пустота. И все, что я «новое» для себя узнаю — легко запоминается. Чувствую, обучаемость у меня сейчас повышенная. Хоть в институт поступай.
— Для института нужно десятилетку окончить. А ты, Саня, в колонии только семь классов отучился. Хотя, можно у того же Чистякова спросить. Он в этом больше разбирается. Кстати, это он меня надоумил высшее образование получить. И математику с физикой помог подтянуть.
— Серьезно?
— Ну да. Он меня в машбюро заметил, выделил, почему-то. И помог. Он и учебники мне давал, и дома я у них занималась. И с ним, и с его женой. Она начальник строительного отдела в Госпроме.
— За деньги занималась?
— Ты что, Саня? Какие деньги? Просто я им чем-то приглянулась, наверное, и они мне помогли. Кстати, насчет денег. Напоминаю: с сентября вся надежда нашей семьи только на тебя. Моей зарплаты не будет, я ведь увольняюсь, стипендия небольшая. Я вот поработала после школы, а теперь хочу расти. Ты был со мной согласен. Выдержим такой удар по семейному бюджету?
— Выдержим. Зато, когда станешь инженером, а потом и крупным специалистом в народном хозяйстве, улыбнулся «Саня», — наверстаем. Слушай, а напомни, пожалуйста, ХММИ — это что за институт такой?
— Харьковский механико-машиностроительный институт. Он возле нас находится. Совсем не помнишь? Если по Юмовской от Пушкинской в обратную сторону пойти, а потом направо свернуть, он и будет.
— А мне почему-то чудится, такие вот завороты памяти странные, что там какой-то другой институт будто бы находится. Харьковский политехнический, ХПИ…
— Ну, Саня, это правильно вспоминаешь. Но пока еще не все. Когда-то он так и назывался. Харьковский политехнический институт, ХПИ. А потом, я точно не помню в каком году, его разделили по факультетам на отдельные институты. Три из них остались на прежней общей территории. Наш механико-машиностроительный, ХММИ; химико-технологический, XXТИ и электротехнический, ХЭТИ. А еще три института перенесли в другие места. Вспоминаешь?
— Нет. Этого не помню. Только ХПИ почему-то в памяти всплыло. Ладно. Тебе в институте учиться, а мне бы, Клава, вначале хоть бы научиться по новой полуторку водить… Да и в быту правильно себя вести, не быть посмешищем…
— С полуторкой тебе твой Колька с удовольствием поможет. И ваш начальник Палыч, уверена, ни в чем тебе не откажет. А с бытовыми вопросами — я. Не вспомнишь — так заново научишься. А вообще, знаешь, Сань… Ты, если честно, после аварии как-то изменился. Дело даже не в том, что ты ничего не помнишь, а в том, что ты каким-то другим стал… В манерах, в характере… Вот рука, — Клава погладила его широкую огрубелую ладонь с въевшейся чернотой от машинного масла и железа, — твоя. Лицо — твое. Голос — тоже твой. Запах… А в целом — что-то незнакомое… Ты не обижайся, но я говорю, как я это чувствую.
— Да я и не обижаюсь, — опустил глаза «Сань». — Я тебя понимаю. Только что мы с этим будем делать? Хочешь, я могу на время в заводскую общагу обратно перебраться, если тебя смущаю.
— Ну, вот, все-таки обиделся. В какую это общагу ты от родной жены собрался? Не дури.
— Да я только ради тебя так сказал… А хочешь и я тебе что-то скажу?