Выбрать главу

   Светлана видит, что подобраться к позициям фрицев нереально. Зато в небе Фокке-Вульфы. Одна из таких машин подлетает поближе к советским позициям. Девчата по ней открывают огонь.

   Анжелика швыряет гранату, и яростно произносит:

   - В глубокой смерти - прощенья нет!

   После чего девушка, дает очередь из автомата. Быстро откатывается. Шустро подъезжает сравнительно новый немецкий танк "Пантера"-2 с маленькой башней и более низким силуэтом.

   Несколько девчонок бросают в немецкую машину гранаты. Та, получив презенты, застывает и не в силах повернуться.

   Анжелика присвистнула, прошипев:

   - Вот это новая напасть! Ей порвем мы пасть!

   "Пантера"-2 огрызнулась и выстрелила из своего более мощного орудия.

   Огненный столб расколол воздух, и моментально нагрел и наэлектролизовал атмосферу.

   Анжелика хихикнула, снаряды пролетели мимо полуголой девчонки. Рыжая бесстыжая тряхнула бедрами и вывела:

   - А Ньютон врагов разбил, сбросил иго с трона! Фрицам он постановил, свой закон Ньютона!

   Сталинград весь охваченный пожарищами, когда казалось языки огня, лижут небо и трещат фиолетовые, оранжевые, а алые искры! А каждая искорка, словно вырвавшееся из адского замка привидение.

   Светлана, свалив немецкого бойца, блеснула голубыми глазами, пропела:

   - Чего ты скулила дурная старушка? Поверь, по тебе плачет просто психушка!

   Мирабела на распев пропела, ведя огонь по фашистам:

   - Как хорошо прилечь на травку и фрицам по башке поддать! Устроить фюреру припарку, и с автомата пули слать!

   Девушка дико хихикнула, и перевернулась с живот на спину. Сделала ножками велосипед. Вверх полетела граната. Пролетающий Фокке-Вульф получив осколками под брюхо, резво взмыл повыше. Видно острые осколки его подранили. Фашистская тварь загорелась, и стала терять кусочки обломанных крыльев.

   Светлана, видя, как Фокке теряет высоту, просипела:

   - Вот это семафор! На борту висит топор!

   Немецкий самолет взорвало, разбрасывая во все дальне уголки неба обломки. И куда фашистский ас делся. Сделал свой последний разворот. В тлен пошел палач, а не пилот!

   Мирабела чихнула, рассеивая пыль и, произнесла:

   - Быть или не быть? Это не вопрос!

   Анжелика снова метнула кусок стекла ногой, да так что тот, угодив в глаз, вышел у фрица, через затылок:

   - Я танковая армада! А вам лечиться надо!

   Немцы и их сателлиты попробовали продвигаться, закидывая впереди себя гранатами. Такая тактика против девушек не действовала. Вот Сережка развернул катапульту, и как саданет по врагу в ответ.

   Мальчик-пионер проревел:

   - Санта Клаус разрывающий пасть Гитлеру!

   Заряд катапульты, вонзившись в толпу фашистов, заставил их разлетаться, и при этом переворачиваться в воздухе. Фрицы падали, и разбивались об обломки стен.

   Танк "Тигр"-2 потеряв равновесие, столкнулся со "Львом". Эх, лева, где твое грозное название?

   Светлана заулыбалась и ответила:

   - Ну, а Сережка молодец!

   Мальчик агрессивно рявкнул:

   - Пионер всегда готов!

   Девчонка в ответ мотнула босой ножкой.

   Девушка-капитан опять стала гвоздить. А Олимпиада пощекотала Сережке узкую ступню, какая она у него твердая! Недаром мальчик не боится бегать по пожарищам.

   Мирабела на распев, произнесла:

   - Юность это хорошо - старость это плохо!

   Анжелика это не унывающая рыжуха согласилась:

   - Нет ничего хуже старости! Это и в самом деле, самое отвратительно состояние из всех возможных!

   И девчонка сделала прыжок с переворотом. Ей представились на минуту отвратительные бабки. Нет, не сравнить, старую женщину с девчонкой. А какая красота, в стройных телах.

   Анжелика взяла и пропела:

   - Текут за годом, годы караваном,

   Старушка растирает в ступе хну...

   И что же с стройным моим станом,

   Как подевалось юность не пойму!

   Светлана сверкнула глазами, свалила немца попаданием в пах и заметила:

   - Нет! Все-таки на войне есть такая прелесть - остаться вечно молодой! Вечно пьяной!

   Олимпиада положила в катапульту новый заряд. Это что-то вроде хорошего миномета. Девушка прошипела:

   - Не пасуй, а пасуй!

   Сережка шаркнул, тонкой, но проворной ножкой, и рявкнул: