Двадцать шестого числа, за два дня до часа икс, внезапно обнаружив среди родичей и дурмштрангскую делегацию, Иванна очень удивилась: Каркаров, который, проведя выпуск и без зазрения совести спихнув мелкие административные дела заместителям, сразу же прибыл в поместье, уверял, что лично никого не приглашал и вообще не афишировал мероприятие. Источник утечки информации, точнее целых два независимых источника, обнаружились довольно быстро: ими оказались Северин, вот уже три года как краса и гордость кафедры Алхимических наук, и Федора, написавшая Ярославе, которая в свою очередь оповестила всех заинтересованных лиц. Махнув рукой, Иванна позвонила Иляне, попросила её выцепить Эрин, и вскоре обе присоединились к остальным гостям, старательно пряча удивление. Гости как ни в чём не бывало расползались по саду, откупоривая вино и разжигая очаги для запекания мяса, рыбы и овощей.
Бодрый топот трёх пар босых ног огласил веранду, и вскоре на кухню ворвался смерч, отдалённо напоминающий трёх детей лет пяти, перемазанных илом с ног до головы.
— Ма, смотри, мы с Горынычами наловили лягушек! — мальчик с поставленными илом рожками из волос гордо поднял под нос Иванне ведёрко, в котором действительно болталось с десяток лягушек.
— Ух ты, здорово! — она оторвалась от наблюдения за духовкой, где дозревали Елизаветины пирожки, толкнула очки повыше на нос и поцеловала сына в наиболее чистый фрагмент щеки. — А вам зачем?
— Дядя Северин всё обещал приставить нас к их потрошению, но всё как-то никак, — ответил второй мальчик; ему тоже явно пытались сделать рожки, но на его и без того торчащих во все стороны кудряшках они совершенно не выделялись.
— Вот мы и подумали, что ему помочь надо, добыть лягух, — подхватила его сестра-двойняшка.
Она не пожалела укладочного средства, так что вместо рожек у неё получился шлемик, а накладные ресницы из венчиков вьюнка делали её совершенно неотразимой. Собственно, только благодаря «ресницам» её сейчас и можно было отличить от брата.
— Дядя Северин будет счастлив, — уверенно кивнула Иванна. — Проверьте, он наверняка в лаборатории прячется.
Троица с гиканьем умчалась. Иванна поправила подушку за спиной и поудобнее откинулась на спинку стула.
— Ты ещё не закончила тут? Пойдём прогуляемся? На свежем-то воздухе, — появившийся со стороны комнат Каркаров склонился, чтобы поцеловать её в макушку, после чего присел перед Иванной, заключив её ладони в свои.
— Ну, где ты сейчас нашёл свежий воздух, кругом пекло, — скривилась Иванна. — Если гулять, то только в погреб… ой, — она распрямилась и прижала руку к животу.
— Что, уже? Рано ведь! — вскинулся Каркаров.
— Если ты продолжишь в том же духе, я тебя поколочу! — пригрозила Иванна. — Просто толкается. Надеюсь, в этот раз получится кто-нибудь рыжий и спокойный.
— Ты не находишь, что это взаимоисключающие понятия? — Каркаров подался вперёд и приложил ухо к её животу. — Эй, не бей маму!
— Всё, я закончила и готова тебя подменить! — в дверях веранды появилась Елизавета. — Хм, что это за странные следы?
— Фёдор с Радованом и Любицей наловили подарок дорогому дядюшке, — пояснила Иванна. — Ладно, давай пройдёмся, может, ближе к речке ветерок будет.
Каркаров поднялся, помог встать Иванне и сопроводил её на свежий воздух. По дороге в беседку они сначала миновали шатёр, возле которого стайка иванниных кузин и племянниц играла в бадминтон трое на трое при активной поддержке болельщиков, а чуть дальше в саду — расположившуюся под раскидистым сиреневым кустом компанию игроков в драконий покер. На подходе к павильону лаборатории им встретился осчастливленный дядюшка Северин: на руках у него повисли двойняшки, следом с важным видом вышагивал Фёдор, помахивая пустым ведёрком.
— Уже напотрошили? — заулыбалась до ушей Иванна.
— Разумеется, — приподняв уголки губ, вздёрнул нос Северин, полностью игнорируя использующих его руки как качели Любку и Радко. — Кстати, вы не видели тут господ Зоричей? У меня к ним пара вопросов.
Не успела Иванна что-либо ответить, «пара вопросов» с хохотом отцепились от Северина и вместе с Фёдором унеслись в кусты.
— Так куда лягушек-то дели? — хмыкнул Каркаров.
— Выпустили, конечно, — отмахнулся Северин. — Они некондиционные, так что совершенно бесполезны. Кстати, если вы собирались на берег — не советую, там духота. Лучше на веранде вентилятор запустить.
На полпути обратно Каркаров был призван требовательным «па-а-ап!» из глубины сада. Велев Северину присмотреть за сестрой, он скрылся за деревьями; Северин взял Иванну под локоток и торжественно эскортировал к дому.
— Ты про духоту на берегу специально придумал, чтобы я тебя мимо девиц провела? — с подозрением поинтересовалась Иванна, когда, приближаясь к шатру кузин и племянниц, Северин взял её и под второй локоток. — Что за детский сад, — покачала головой она.
— У них численное преимущество, а я сегодня не в форме, — невозмутимо возразил Северин. — Но на берегу действительно душно, я там был.
Миновав опасные участки, он с честью доставил сестру на веранду, усадил в её любимое двухместное кресло и сходил за дополнительной подушкой — их ей в последнее время требовалось всё больше для комфортного гнездования. Пристраивая её у поясницы, Иванна попросила принести ей стакан изабеллы пополам с холодной водой.
— А тебе можно? — грозно спросил Северин.
— Третий триместр, если без фанатизма — можно, — уверила Иванна.
— Смотри! — пригрозил Северин и отправился в кухню.
В ожидании прохладительного напитка Иванна взмахом палочки запустила вентилятор и сосредоточенно пыталась заставить вилку радиоприёмника воткнуться в розетку и при этом не устроить короткого замыкания. В своё время Мирославу и группе его друзей пришлось изрядно потрудиться, чтобы магическое поле не мешало стабильной работе немагических приборов и техники, и сейчас, по-хорошему, надо было встать и сунуть вилку вручную, но Иванна решила, что ей простительно. Вернувшийся спустя пять минут Северин укоризненно цокнул языком, вручил Иванне её коктейль и решил проблему с вилкой. Иванна откинулась на спинку кресла и подставила лицо потоку воздуха от вентилятора. Сейчас, когда жара больше не давила, она смогла наконец расслабиться и насладиться моментом. Журчание радио гармонично переплеталось с ненавязчивым перезвоном ветряных колокольчиков на ближайшем дереве и обрывками разговоров, а такие привычные, знакомые с детства летние запахи сада и дома наполняли воздух, принося умиротворение. В такие моменты понимание, что всё хорошо, было как никогда очевидным, и она сбросила все ментальные щиты, чтобы лучше почувствовать и запомнить это ощущение. В первую беременность она не рисковала делать подобное — мало ли, какой фортель выкинут гормоны, но сейчас как никогда была уверена в себе. Её восприятие распростёрлось на весь сад, она ощущала ауры всех и каждого необъяснимыми искрами теплоты — не той, что выражается в температуре, а той, от которой разливается в районе сердца то самое чувство правильности происходящего, той, что щекочет под ложечкой утром в первый день каникул. И неважно, как долго продлится это блаженное спокойствие, главное, что сейчас всё хорошо.
— Вот и славно, — сделав глоток, протолкнувший возникший ком в горле, и отсалютовав Северину бокалом, констатировала Иванна и украдкой потёрла уголки глаз. — Расскажи, как год прошёл? Студенты сильно допекали?
— Студенты в этом году были совершенно невыносимы, — яростно засверкал глазами Северин. — Ты представляешь, на факультатив записались десять человек! Десять, Ива! И ни одного невозможно выгнать, не к чему придраться! — развёл руками он.
Иванна, вытаращившая глаза при первых его словах, выдохнула и возмущённо запустила в брата одной из мелких подушек.
— Дурак, — засмеялась она. — Твои комплименты не меняются.
— Это не комплимент, а констатация фактов, — с достоинством парировал Северин, поймав подушку и вернув её на место. — А это вкусно? — кивнул он на её бокал.