— Девы, у вас не найдётся ненужного шарфа или косынки? — пожевав нижнюю губу, спросила она. — Мне необходимо волосы прикрыть.
— Нет! — хором ответили Смиты, виновато разведя руками.
— Коллега, может быть, вы меня выручите? — умоляюще посмотрела Иванна на Снейпа. — До моей комнаты далеко идти.
— Вы уверены, что это необходимо? — Снейп поморщился, будто она попросила чего-то совсем противоестественного.
— Да, — твёрдо кивнула Иванна. — У меня комплекс. Фобия, если желаете.
— Не желаю, — раздражённо заявил Снейп, покидая кабинет.
Несколько минут спустя он вернулся и молча вручил Иванне нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся шейным платком в слизеринскую зелёно-серебряную полоску. Иванна, рассыпаясь в благодарностях, повязала его на манер банданы и окончательно успокоилась.
— Ну, всё, теперь я точно готова, — объявила она, потирая руки.
Работа закипела. Иванна, истосковавшаяся по работе в приличных условиях, находилась в упоении. Она порхала от котла к котлу, едва слышно напевая себе под нос; ингредиенты летели в котёл и смешивались словно бы от одного её взгляда. Это была её стихия. Пребывая в приподнятом настроении, Иванна стала расспрашивать девушек о них самих. Оказалось, что их знакомство состоялось в Хогвартс-Экспрессе. Они были весьма удивлены, когда выяснилось, что живут на соседних улицах. Семьи их являются древними и уважаемыми, при этом поддерживая довольно тесный контакт с магглами. «Междомовую грызню» девушки не очень понимают, оттого всерьёз не поддерживают, и это, как ни странно, не делает их изгоями в собственных Домах. Когда окружающие слышат, как «ласково» девушки друг друга величают — например «унылой занудой» и «заносчивым пресмыкающимся», у них не остаётся сомнений, что это совершенно реальный яд. Иванна, продолжая размешивание уже во втором котле, линию поведения девушек похвалила и завещала продолжать в том же духе. Снейп тем временем занялся подбором компонентов для следующего зелья, для чего вновь удалился в кладовую.
Перемешивание было процессом медитативным, потому, приступив к третьему котлу, Иванна невольно принялась тихонько напевать югославскую народную песню, дабы никого не отвлекать текстом. Пела она, как ей казалось, ещё тише, чем в первый раз, но Тори, которая как раз поднесла ей растёртую в порошок корицу, её обескуражила.
— Zaspo Janko pod jablanom, Mile moje drage, Lepe moje crne oči, Pogledajte na me…
Не успела она допеть первый куплет, как Тори странно хрюкнула и украдкой стрельнула глазами в сторону кладовой.
— Извините, ассоциации, — она моментально вернула себе серьёзное выражение лица.
— Угу, ты ещё скажи, что по-сербски понимаешь, — не поверила Иванна.
— По-сербски не понимаю, но у меня прабабка по материнской линии — русская и любит классические романсы. Ну, знаете… очи чёрные, очи страстные… — напела она по-русски с сильным акцентом, после чего тихонько хихикнула. — Слова звучат похоже. Или я неверно расслышала?
— Верно, — до Иванны, наконец, дошёл ассоциативный ряд Тори и она, порадовавшись, что Снейпа сейчас нет поблизости, рассмеялась.
— Опять цирк начинается, — донёсся комментарий из кладовой.
Хоуп отложила нож и, скрестив руки на груди, возмущенно уставилась на меломанок, в ультимативной форме потребовав объяснить, в чём веселье. Тори подошла к подруге и, укрывшись одним из вариантов изолирующего звуки заклинания, пояснила ей про упоминание в песне прекрасных чёрных глаз, заодно пересказав краткое содержание классического романса. Хоуп по мере усвоения информации ухмылялась всё шире. Иванна, глядя на предпринятые меры предосторожности, одобрительно кивнула.
Когда Снейп вернулся из кладовой с охапкой флаконов и холщовых мешочков, все трое в кабинете уже успели принять деловой вид, который, впрочем, ни в коем разе не усыпил его подозрительности. Иванна забеспокоилась было, что он сейчас живо выяснит, что тут происходило в его отсутствие и обидится, но понаблюдав, как девушки с самыми невинными выражениями лиц старательно отводят взгляды, успокоилась. Очевидно, жизнь уже научила их элементарным способам противостоять легилименции.
Через несколько часов перцовое зелье было готово; желающих его опробовать не нашлось, потому вся команда немедленно приступила к приготовлению двух котлов мази от синяков. Откровенно говоря, в ней Иванна не видела вообще никакой необходимости (сколько она себя помнила, на её коже постоянно присутствовали синяки в количестве от трёх до бесконечности, и никогда они её не беспокоили), но выражать своё недоумение не стала — надо, значит — надо.
Тем более, сам процесс приготовления увлекал. Давно ей не доводилось работать со столь толковыми людьми. Смиты всё схватывали на лету, не упорствовали в своих заблуждениях, моментально исправляя и принимая к сведению редкие недочёты.
Что же до Снейпа, так тот, как и предполагала Иванна, показал себя идеальным напарником для работы в лаборатории. Короткие язвительные пикировки на тему наилучших способов сделать ту или иную работу совершенно не мешали слаженно и почти синхронно готовить каждому свою порцию мази. Финальная стадия процесса требовала энергичного перемешивания полученной густой массы до идеально однородного состояния при помощи стеклянной лопатки. Иванна к перемешиванию приступила чуть раньше коллеги и краем глаза заметила, что он оглядывает стол в поисках второй лопатки. Вспомнив, что кто-то из Смитов для чего-то позаимствовал её, она бессознательно считала со Снейпа нужный мыслеобраз и, не переставая помешивать, дотянулась до шкафа. Там, не глядя выдвинув один из ящиков, она добыла необходимый инструмент, передала её коллеге, удостоившись короткого «спасибо» с его стороны, и мыском ботинка вернула ящик на место. Три минуты спустя, когда она была готова разлить готовую мазь по заботливо выстроенным Смитами банкам, используя полы мантии в качестве прихватки, в неё полетела проволочная конструкция для удержания котла, которую она поймала также почти не глядя. Закончив с фасовкой, она перебросила прихват обратно Снейпу, который как раз закончил размешивание. Тот поймал его свободной рукой, не отрывая взгляда от своего котла.
Укупоривая банки с готовой мазью, Иванна ощутила идущие от Смитов, которые, надо сказать, наблюдали за их трюками во все глаза, волны восхищённого изумления. Она проанализировала последние события и глубоко задумалась — как бы ей в собственной лаборатории обзавестись личным Снейпом? Это было всё равно, как если бы она отрастила дополнительную пару рук и глаз. Да и от парочки личных Смитов, пожалуй, не отказалась бы.
— Ну-с, есть добровольцы? На ком испытывать будем? — вопросила она, дабы отвлечься от сложных дум. — Ладно, так уж и быть, я доброволец, — она вдруг вспомнила, что утром во время водных процедур заметила, что на её правом запястье расцвёл совершенно восхитительный «браслет» — наследие её ночного приключения. Перехватывая тогда её руку, Снейп был настроен весьма решительно.
Этот синяк, как, собственно, и любой другой, её совершенно не беспокоил, удалять его было даже жалко — с глубокого детства Иванну завораживали метаморфозы цвета гематом, а свежий экземпляр как раз входил в самую красочную свою фазу. Естествоиспытатель в ней, однако, желал немедля опробовать свежеприготовленную полупрозрачную синеватую сильно пахнущую мятой субстанцию, потому она решительно подтянула вверх рукав сначала мантии, а затем и водолазки. Перехватив взгляд Снейпа, внимательно следящего за её действиями, она продолжила:
— Это ерунда, кожа тонкая — постоянно их цепляю. Не беспокойтесь.
— Даже и не думал, — буркнул он. — Позвольте вашу руку. Рукав придерживайте.
Одной рукой он взял её за предплечье, второй зачерпнул на стенке одного из котлов остатки мази и с выражением лица, которое можно было истолковать равно как сосредоточенность и как досаду, стал аккуратно наносить мазь на синяк. Когда он добрался до внутренней стороны запястья, Иванне стоило больших трудов не начать извиваться и хихикать. Только благодаря тому, что Снейп цепко удерживал её руку, она заставила себя стоять смирно. Успев ознакомиться с его хваткой, она могла с уверенностью предположить, что такими темпами мазь имеет шанс очень скоро закончиться. Получив свободу по окончанию процедуры, Иванна вытянула руку перед собой, чтобы все смогли наблюдать, как постепенно тёмно-синие переливы бледнеют и исчезают с её кожи.