“Отель де ла Коломб” в Дижоне был огромным, заплесневелым реликтом девятнадцатого столетия, с облупившимися стенами, протершимися коврами и полами, проседавшими при каждом шаге. Они оставили свой автомобиль перед входом. Похожий на обезьяну коридорный, сутулый и длиннорукий от десятилетий таскания чужих чемоданов, и скрипучий, как заведение, в котором он служил, внес за ними багаж. Войдя следом в скрипучую птичью клетку — это был лифт, — они поднялись в номер на третьем этаже. Когда–то номер был частью люкса, но теперь его отделили от соседней комнаты перегородкой с запертой дверью.
Коридорный удалился с чаевыми, а мисс Уокер заперлась в ванной. Спенсер подошел к окну, распахнул его настежь и ступил на низенький огражденный карниз, что назывался балконом. Их номер, специально заказанный Бишопом из Парижа, выходил во внутренний дворик — чтобы обеспечить ожидаемым ворам привлекательную возможность выбора этой дороги, а не через переднюю дверь.
Сверлящий звук, похожий на скрежет бормашины, вернул Спенсера в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как крошечное стальное жало выталкивает тонкую струйку опилок из двери в перегородке.
Замерев, Спенсер смотрел, как вылетел кусочек дерева и маленький стеклянный диск, меньше пуговицы от рубашки, заполнил отверстие.
— Будьте любезны, мистер Спенсер, — произнес голос с сильным акцентом, — пройдите к входной двери вашего номера и вернитесь потом к окну. — Это был Ла Роз.
Спенсер сделал, как было сказано, и повернулся лицом к смежной двери.
— Превосходно, — произнес Ла Роз, открывая дверь. Он вошел в комнату Спенсера и принялся приклеивать квадратик коричневой бумаги на стеклянный глазок, потом удовлетворенно полюбовался на свою работу. Отверстие и стеклышко, даже при хорошем свете, были незаметны.
— К чему все это? — спросил Спенсер.
— Широкоугольная линза. Приближаю глаз к объективу на той стороне двери и могу видеть каждое движение в вашей комнате. — Он подмигнул. — Было бы неприлично с моей стороны не предупредить об этом вас и леди.
Замок в ванной щелкнул, и мисс Уокер вернулась в комнату и резко остановилась, увидев Ла Роза.
— Что–то не так? — встревоженно спросила она.
— Абсолютно ничего, — ответил Спенсер. — Месье Ла Роз просто хотел предупредить нас, что врезал в дверь глазок.
— Отлично, — сказала мисс Уокер. — Пойдемте пообедаем. Я проголодалась. — Она подошла к кровати, взяла свой жакет, набросила его на плечи и двинулась к двери.
— А как насчет чемоданов? — поинтересовался Спенсер.
— Это дело Жоржа. Нам надо дать себя увидеть. — Она вернулась и взяла Спенсера под руку. — Вы ведь считаетесь разрушителем моей добродетели, не так ли? Так начнем с греха чревоугодия. Дядя Сэм платит.
— Выберите “Флер”, — посоветовал Ла Роз. — Очаровательно, и кухня утонченная. Завидую вам.
— Может, тебе что–нибудь привезти, Жорж? — спросила Шери.
— Больше между нами контактов не должно быть. Я закажу еду внизу, спасибо. — Ла Роз ушел в свою комнату и оттуда отвесил поклон. — Увидимся завтра вечером в Женеве, если только рыбка не клюнет сегодня. — И закрыл смежную дверь.
Глава тридцатая
В вестибюле отеля Спенсер купил газету и просмотрел последние известия о себе и машине. В заметке описывался их побег из Парижа на желтом “рено” и цитировался полицейский чиновник, имевший сведения о том, что их заметили вблизи Дижона.
В машине Спенсер протянул газету Шери, включил двигатель и оставил его крутиться вхолостую, пока она дочитывала.
— Как вы чувствуете себя, видя свою фамилию в газете? — спросил он.
— Откуда мне знать? — ответила Шери Уокер. — Ведь это не мое имя.
Спенсер отпустил тормоза и включил сцепление.
В молчании они ехали в медных летних сумерках мимо легендарных виноградников Котэ д’Ор. Сорок пять минут спустя, чуть дальше Кло де Вужо, с его давильнями, построенными еще в средние века, они нашли ресторан.
Внутри старого каменного здания было просторно и прохладно, столы размещались на двух уровнях. Спенсер и Шери уселись на балконе с дубовыми перилами, скорее всего бывшем сеновале, поглядывая на входную дверь ресторана. Беленые стены были увешаны гербами знатных родов этого края. Керосиновые лампы свисали с балок, разливая теплое сияние.