— Тогда вали. Кто тебя держит? — Шери была явно огорчена.
Спенсер не мог ответить. Смешанные чувства отняли у него речь. Шери Уокер, сидящая напротив, не была и вполовину так красива, как множество девушек, с которыми он проводил время в молодости. Но она была доводом, через который он не мог переступить. Если бы он сказал ей об этом, то признал бы тем самым постыдную истину: он оказался еще одним стариком, потерявшим голову из–за девчонки, годящейся ему в дочери.
Шери не дала ему соскочить с крючка:
— Думаю, что ты собираешься остаться, потому что понимаешь, насколько это важно. Это вопрос долга.
Спенсер облегченно засмеялся.
— Это худший в мире повод сделать что–то.
— Ты ведь на самом деле не веришь этому.
— Можешь держать пари, что верю. Я взлетал к звездам и больно падал вниз, поэтому знаю, что выживают лишь эгоисты. Единственная беда, что я понял это слишком поздно. Поэтому у меня и нет своей кинокомпании, как у большинства парней моего возраста. Вот почему я на склоне лет гоняюсь за эпизодическими ролями, как бредящий сценой мальчишка, убеждая себя, что вот на этот раз все повернется как надо.
— Это в самом деле для тебя так много значит?
— Тому, кто там не был, этого не понять. Однажды получив все это, а потом потеряв, начинаешь жить, словно в изгнании.
Шери положила свою ладонь на его руку.
— Бишоп все уладит к нашему приезду в Рим.
— Надеюсь, — мрачно сказал Спенсер.
— Ну, а все эти шутки с аморальностью, — произнесла Шери, подмигнув, — я думаю, они ничего не значат.
— Скорее всего нет, — вздохнул Спенсер. — Но моя старозаветная натура снова ополчается на меня. Лучше это для рекламы или нет, но просто не хотелось, чтобы меня упоминали как растлителя малолетних.
— Бишоп обещал.
— Ну тогда поехали? — Спенсер махнул содержателю, чтобы тот принес счет.
— Если тебя это утешит, Бишоп сказал, что он собирается послать навстречу нам в Женеву другого человека, просто для страховки. Но держу пари, к тому времени Ла Роз свяжется с ним.
Ла Роз лежал на секционном столе госпиталя Пресвятой Девы в Дижоне. В комнате рядом инспектор Рошар из дижонской полиции доедал безвкусный казенный завтрак, принесенный ему с больничной кухни, и дожидался заключения патологоанатома. Молодой человек, несвязно бормотавший что–то в комнате наверху, не мог пролить свет на то, что все же случилось на лестнице. Рошар, не желая выглядеть некомпетентным, хотел получить что–нибудь конкретное для сообщения Интерполу в Париж, когда будет звонить им. Судя по бумагам Ла Роза, он был одним из их людей.
Глава тридцать третья
Лоскутное одеяло фермерских полей калейдоскопом вращалось вокруг Шери и Спенсера, пока машина спускалась по трудной, плавно изгибающейся дороге, глубоко врезанной в холмы Юры. Они ехали молча, время от времени позевывая, чтобы снять давление на барабанные перепонки.
Наконец посреди высокого плато они приблизились к автотуннелю, прорезавшему скалистый пик, отделявший Францию от Швейцарии. Французский пропускной пункт был размещен рядом с въездом в туннель. Его полосатые, будто из леденца, шлагбаумы были опущены, и часовой в мундире уже стоял перед ними, жестом приказывая остановиться. Таможенник в штатском вышел из домика по другую сторону въезда.
Часовой остался стоять, настороженный и зоркий, перед шлагбаумом, держа руку на кобуре. Таможенник медленно обошел машину, проверяя номера. Наконец он подошел к окошку Спенсера и заглянул внутрь. Он был невысок и смугл, с напряженным жестким лицом и пронзительными черными глазами.
— Вы покидаете Францию, — сказал он. Интонация его была такова, что Спенсер не мог решить, задал ли он вопрос или процитировал строки из официального уведомления.
— Да, — ответил Спенсер, надеясь, что ответ подходит к любому из вариантов, — мы покидаем Францию.
— Будьте любезны показать мне ваши паспорта, — сказал человечек, между тем как его глаза с заученным безразличием обежали внутренность машины.
Спенсер протянул слегка подлеченный паспорт Бернадетты и свой собственный.
— Есть что–нибудь, не внесенное в декларацию? — спросил чиновник, перелистывая странички паспортов.
— Нет, — ответил Спенсер.
— Будьте любезны пройти со мной, — человечек отворил дверцу машины со стороны Спенсера.
Спенсер изумленно взглянул на него.
— Что–то не в порядке?