— Куда идет поезд? — запинаясь, по-французски спросила Шери.
— На юг. — Дежурный по перрону указал на меловую надпись. — Лион, Марсель, Канн, Ницца, Генуя. До Рима, если вы пересядете в Генуе.
— Когда отходит поезд? — поинтересовалась Шери.
— Через десять минут, — ответил дежурный. — Вы успеете купить на станции билеты. Это дешевле, чем покупать их в поезде.
Поезд зашипел и с визгом остановился. Двое с границы забрались в один из дальних вагонов. Глядя на них, Шери забеспокоилась. Помедлив, она снова обратилась к дежурному.
— А другой поезд недавно не отходил?
— За последний час — нет. С пятнадцати ноль-ноль.
— А вот на вашей доске записан поезд в Париж, отбывающий в шестнадцать пятьдесят. Это было пять минут назад.
— Он идет на север. Вам нужно на север шли на юг?
— Мне хотелось кое-кого встретить, — соврала Шерй.
— А! — сказал дежурный. — Ну, поезд на Париж опаздывает. Будет вот-вот. Потому–то поезд на юг не тронется раньше, чем через десять минут. Северный экспресс имеет преимущество при выходе на путь.
— На какой путь он прибывает?
Дежурный показал.
— Туда! Вход номер один.
— Благодарю вас, — сказала Шери и, подхватив Спенсера под руку, почти побежала с ним к дальнему входу.
— Что на этот раз? — шепнул Спенсер.
— Ты не видел? Люди из “пежо”. У них не было саквояжа! Они, наверное, передали его еще кому–то. Пожалуйста, взгляни, стоит ли еще их автомобиль?
Спенсер повернулся и торопливо пошел к главному входу. Шери поспешила дальше, к выходу на первый путь. Когда Спенсер вернулся, поезд медленно подползал к первой платформе. Шери, стоя чуть в стороне от дверцы, рылась в сумочке.
— “Пежо” еще там, — доложил ей Спенсер.
— Сходится, — ответила девушка. — Их связной садится в поезд, а не на машину, и едет обратно в Париж. — Она склонила голову в сторону платформы. — Видишь его?
На платформе стояла целая семья: мать, отец, трое детей возле целой кучи связанного веревками багажа. Чуть дальше стоял человек в отличном костюме и белой шляпе-панаме, поглядывавший на часы и нетерпеливо дожидавшийся, когда же поезд остановится. Саквояж покоился на платформе у его ног. Человек этот был Асиди Эмбоа.
— Ты его знаешь? — прошептал Спенсер.
— Нет. Но бьюсь об заклад, у него дипломатический паспорт в кармане и билет на самолет от Парижа до родной базы, где бы она ни была. Черт! Можно воспользоваться твоим карманом?
Не дожидаясь ответа, Шери набрала в сумочке пригоршни вещей — перемешались помада, компакт-пудра, расческа, платок, флакон с духами, записная книжка и карандаши — и набила ими карман пиджака Спенсера. Затем она добралась до дна сумочки, нашла клапан и открыла фальшивое дно. Там лежал маленький, похожий на дамский, никелированный автоматический “смит-вессон”. Оставив пистолет в сумке, она опять влезла в карман к Спенсеру и забрала кое–что из вещей. Потом записала телефонный номер на страничке записной книжки, вырвала ее и протянула Спенсеру.
— Это номер Бишопа в Риме. Мне надо, чтобы ты нашел телефон, позвонил ему и сказал, что наш человек на парижском поезде, отправляющемся из Бурга в 16.50. Об остальном Бишоп позаботится.
— Где мы с тобой встретимся? — спросил Спенсер.
Шери отвела глаза.
— Может быть, я вернусь в Рим, и ты позволишь мне посмотреть, как снимается твое кино.
— Я имею в виду теперь! — потребовал Спенсер.
Шери смотрела на среднюю пуговицу пиджака Спенсера.
— Мне надо быть в поезде.
— Уж не собираешься ли ты с ним в Париж? — Спенсер был в смятении.
— Это часть моей работы.
— Это же задача Ла Роза!
— Но Ла Роза здесь нет. И кому–то надо быть уверенным, что саквояж не найдет по дороге другую компанию.
— Тогда я еду с тобой!
— Кто–то должен остаться здесь и позвонить Бишопу. Наши люди должны ждать их, когда поезд прибудет в Париж, иначе мы упустим все.
— Тогда ты позвони Бишопу, а я сяду на поезд.
— Рой, — сказала девушка, наконец взглянув ему в глаза, — ты не больше знаешь о том, как вести себя в такой ситуации, чем я, если бы меня поставили перед камерой и ведете изобразить пламенную страсть. Кроме того, твое лицо известно, если не по другой причине, то потому, что в газетах было твое фото. Он засечет тебя мгновенно. Меня он никогда не видел. Все упирается в это.
Парижский поезд остановился, завизжав колесами. Эмбоа подхватил свой саквояж и взобрался в четвертый вагон.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Шери. — Времени совсем уже нет. Позвони по этому номеру. А в Риме увидимся.
— Ты же знаешь, что нет, — сказал Спенсер.
Глаза Шери расширились и заблестели слезами.
— Знаю. Но я все равно тебя не забуду. — Она вдруг порывисто поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы, крепко, но быстро, а затем исчезла, пробежав через воротца на платформу.