Дон Луис начал объяснять ей, что произошло, она слушала молча. Когда он закончил, она снова кивнула мне.
— Очень сожалею, сеньор. Вы пройдете со мной?
Дон Луис щелкнул каблуками.
— Если вы меня извините, — сказал он, — сеньора присмотрит, чтобы вам было удобно.
Я тоже щелкнул каблуками. Это у меня получилось впервые и было забавно. Такой резкий щелчок, как у него, у меня, конечно, не получился. Я последовал за Гретхен из комнаты, но в дверях задержался.
— Кстати, сеньор, — сказал я. — Вы случайно не знакомы с тореро по имени Эль Лобо?
Глаза его загорелись.
— Внук одного из моих самых старых друзей! — воскликнул он. — Он, между прочим, сейчас гостит здесь. Вы его знаете?
— Нет, — ответил я. — Не имел удовольствия. Счел бы за честь с ним познакомиться.
— К сожалению, сегодня его здесь нет, — сказал дон Луис. — Он вчера уехал в Лос-Анджелес. Но вскоре должен вернуться. Может быть, у вас будет возможность познакомиться с ним до вашего отъезда.
— Мне доставило бы большое удовольствие. Благодарю вас, сеньор, за ваше гостеприимство. Буэнас ночес.
— Буэнас ночес, сеньор Шофилд.
Выходя из комнаты, я взглянул на «сеньору» Уайли. Лицо ее не изменилось, но руки были крепко сжаты в кулачки. Я закрыл дверь и широко ей улыбнулся. Она повернулась и пошла прочь.
Я последовал за ней через пустую гостиную и по неширокому холлу в комнату в самом конце. Это была маленькая спальня, достаточно уютная для гостя. Гретхен ждала в дверях, пока я вошел и сел на высокую старомодную кровать.
— Вам нужна медицинская помощь? — спросила она.
Я провел руками по разбитому лицу.
— Не-а, — сказал я, — все будет в порядке. Если бы ты просто принесла мне небольшой свисток…
Она пристально смотрела на меня с минуту, потом закрыла дверь и облокотилась на нее.
— Он безобидный старик, которому осталось немного, — сказала она. — Почему вы хотите причинить ему боль?
— Я не хочу. Он мне нравится. Я не желаю его видеть жертвой такой стервы.
— Я привожу ему карты, — сказала она, — и делю с ним его воспоминания. Он счастлив.
— А как же старина Джордж?
— Джордж тоже счастлив.
Аргументы она привела неотразимые. Трудно было отрицать, что Джордж был счастлив. Дон Луис тоже, хоть и был немного не в себе, вовсе не выглядел опечаленным.
— Поэтому, если вы дунете в ваш маленький свисток, — сказала она, — вы не добьетесь ничего, только сделаете двух счастливых людей несчастными.
— Ну ладно, пока, — сказал я. — Я отдохну немного, подожду, пока вернется Мигель с моей машиной, и потом уеду.
— Вы можете переночевать как желанный гость.
— Я знаю. Желанный, как лиса в крольчатнике.
Она посмотрела на меня неприязненным взглядом.
Она знала, что я ее провоцирую, но не была уверена в том, как много мне известно. Я чуть было не попытался развить эту тему дальше, но вовремя остановил себя — пока. Я сомневался, что дон Луис умышленно сказал мне о плантациях маков.
— Почему Эль Лобо поехал через границу? — спросил я.
Она рассматривала свои длинные пальцы.
— Я не знаю. Существует вероятность — я просто предполагаю, — что он был, скажем, слишком любопытным.
— О-о, — протянул я.
— А теперь, пожалуйста, разрешите мне уйти, — сказала она. — Вы хотите, чтобы я вам сообщила, когда вернется Мигель с грузовиком?
— Полагаю, я его услышу, — сказал я.
— Хорошо.
Она вышла, элегантная юбка прошелестела вокруг точеных ног танцовщицы. Я вытянулся на кровати и попытался поразмыслить о некоторых вещах. Но усталость оказалась сильнее, и через минуту я спал. К счастью, я начал храпеть и разбудил себя в самое подходящее время.
Каса была тиха, как мавзолей. Снаружи проникали голоса ночных птиц и реже — животных. Вдалеке перекликались койоты. Я не знал, сколько я проспал, но сон не мог быть долгим.
Встав с кровати, я подошел к дверям и выглянул в холл. Там было темно, двери с обеих сторон закрыты. Я прошел к парадной двери, открыл ее и вышел наружу. Низкая луна бросала серый свет на поросшую чахлой растительностью пустынную землю.
Я пошел по гравию за угол касы, назад, к навесам, которые заметил по приезде. Тут и там попадались глинобитные развалины, казавшиеся призраками в лунном свете. Навесы были в ужасном состоянии, за исключением одного чуть подальше с тыльной стороны касы. Перед навесом стоял большой грузовик, все еще груженный. В нескольких футах от него, капотом к ведущей на ранчо дороге и шоссе стоял мой автомобиль.