— Нет…
Теперь она громко плакала, слезы лились из ее хорошеньких глаз мимо носа и собирались на ее сильном круглом подбородке. Только профессиональный садист отказался бы утешить ее. Я обнял ее одной рукой и попытался положить другую, но она отвернулась и продолжала плакать.
— Что бы вы ни думали, — всхлипывала она, — я действительно любила Эль Лобо.
— Я верю, — сказал я.
— Но Эль Лобо мертв.
— Если ты его любила, мне жаль.
— Он проделал такой путь в Лос-Анджелес, чтобы увидеть меня, а его убили!
Я еще раз попытался ее обнять. Она моментально отозвалась, прильнув ко мне. Но рука ее легла под простыню, словно она хотела коснуться меня, но не решилась этого сделать.
— Мистер Шофилд…
— Да, милая…
Ледяной, острый, как игла, кончик какого-то предмета неожиданно уперся мне в живот, в диафрагму, впрочем, не порезав кожу. Я втянул живот и лежал, не шевелясь, глядя на нее, моя правая рука была скована у нее под головой, моя левая — беспомощна. Одно движение — и она проткнет своим стилетом самую мягкую часть моего тела. Лицо мое покрылось каплями пота. Эта маленькая стерва незаметно вытащила нож из сумочки и, пока лежала, все время держала его под рукой, выжидая удобный момент. Я посмотрел на ее лицо со следами слез и не мог не восхититься. Но проклятый нож при каждом вдохе царапал мне живот.
— Твоя взяла, — осторожно признал я. — Что дальше?
— Кто убил Эль Лобо? — она смотрела мне прямо в глаза.
— Я не знаю…
Я думал, что знаю, но не был уверен, и сейчас я, как никогда, старался казаться искренним.
— Это вы с Кэрол, да?
— Нет!
— Я вас знаю, частных детективов, — сказала она. — За деньги вы сделаете что угодно. Кэрол наняла тебя убить Эль Лобо и положить тело в гараж, чтобы я нашла…
— Ты ошибаешься, — сказал я. — Она не знала, как оно попало туда. Она пыталась спрятать тело, чтобы ты его не увидела.
Нож вошел достаточно глубоко в кожу. Я от неожиданности втянул диафрагму и почувствовал, как теплая струйка крови скатывается по животу в районе солнечного сплетения. Я попытался отодвинуться, но она была тут как тут и держала нож своей крепкой молодой хваткой. Я не мог отвести этот острый кончик.
— Слушай, Бонни, — сказал я, — ты все неправильно поняла.
— Я хочу правду, мистер Шофилд, — сказала она. — Все, что вы должны сделать, это сказать мне правду. Если вы признаетесь, что убили Эль Лобо, я перестану. Если вы не скажете — мне придется убить вас.
— Это безумие!
— Не говорите мне, что я сумасшедшая, мистер Шофилд. Я хорошо знаю, что делаю.
— Я не хотел сказать, что ты сумасшедшая.
— Почему вы убили Эль Лобо?
Наши глаза встретились. Я испытывал непреодолимое желание заглянуть под простыню, чтобы оценить шансы, но боялся сделать такую попытку. Потому я лежал, замерев. Я просто глядел на нее сквозь капельки пота на ресницах и думал: «Милое дитя, если я из этого выберусь, то лично позабочусь спустить с твоего прекрасного зада не меньше дюйма его роскошной кожи».
Это были лишь хвастливые угрозы, не произнесенные вслух. Она провела кончиком ножа, и я втянул живот, сдерживая дыхание.
— Мистер Шофилд, — сказала она, — я предупреждаю…
В дверь постучали. Я посмотрел Бонни в глаза, глядевшие на меня в упор. Стук повторился.
— Если ты сейчас ткнешь меня ножом и я закричу, тебя схватят с поличным и повесят за это.
— Заткнись, — прошипела она, уколов меня ножом.
— Когда-нибудь приходилось сидеть в мексиканской тюрьме?
Ее лицо напряглось. Я чувствовал острый кончик ножа, упиравшийся в диафрагму. Стук повторился еще раз, довольно громко. Я открыл рот, и Бонни опять кольнула меня, снова порезав до крови.
«Ах, ублюдок Эль Лобо, — подумал я. — И еще один ублюдок…»
Дверь распахнулась неожиданно и широко, ударившись в стену и отскочив.
Гневный женский голос воскликнул:
— О, нет! НЕТ, НЕТ, НЕТ!!
Лицо Бонни съежилось, как намокший бумажный пакет. Она затряслась. Нож плясал у меня под ребрами. Я взглянул поверх ее взъерошенной головы на непредставившегося визитера и, сказать по правде, на мгновение обмер.
Вы догадались. Это была Дженни, миссис Питер Шофилд, и была она, как говорится, на точке кипения.
Глава 10
Бонни снова плакала, уткнувшись в меня. Я заставил себя поднять взгляд на Дженни — та стояла в своей обычной негодующей позе, уперев кулачки в бедра, и смотрела сверху на нас. Я не знал что сказать.