Я лихорадочно размышлял над этим, пока грузовик подпрыгивал и раскачивался, двигаясь по пустыне. У меня не было ни малейшего представления, долгая ли дорога нас ожидает. Я надеялся, что она будет не слишком долгой, так как мои запястья и лодыжки совершенно онемели от отсутствия кровообращения и стали бы совершенно бесполезны, даже появись вдруг какой-то шанс — если он вообще мог появиться. С другой стороны, чем короче была бы дорога, тем быстрее и беспощаднее решилась бы наша судьба.
Проклятый грузовик издавал чертовски много шума. Тент, который Панчо оставил открытым, болтался во все стороны, то открываясь, то закрываясь. Я не знал, смогу ли я добиться того, чтобы она меня слышала, уж не говоря о том, чтобы она меня слушала. Я изменил позу, и она подняла пистолет, твердо держа его наготове. Тем не менее мне нужно было привлечь ее внимание.
Я заставил себя говорить. Теперь, спустя некоторое время, я даже не знаю, что я говорил, разве что назойливо повторял имена «Джордж» и «дон Луис». Наконец она нахмурилась, словно пытаясь отмахнуться от меня, и тогда я наконец обратился прямо к ней.
— И вы всегда делаете грязную работу для других?
Она пожала плечами и безразлично посмотрела в сторону.
— Джордж каждый день ловит кайф, а вы делаете для него грязную работу! — прокричал я. — Вы считаете, это правильно? Вам приходится сидеть с этим сумасшедшим стариком и разглядывать его карты!
Никакого ответа. Теперь нужно было внедрить в нее мысль о Джордже и его «диких курочках».
— Они сейчас забавляются в «Долине», — сказал я. — Они сейчас чувствуют себя как на огромном облаке — все трое. Такая красота!
Она не взглянула на меня, но подвинулась и вытянула свои длинные ноги, затем снова уселась, но результатом этих движений оказалось то, что ее ухо стало на пару футов ближе ко мне. Я хрипло рассмеялся, и это, казалось, несколько ее удивило.
— Вы — доверчивая дурочка! — сказал я. — Вы простофиля!
Ее рука напряглась, и пистолет беспокойно задергался.
— Неужели вы думаете, что я впутался в это дело в одиночку! — сказал я.
Теперь она взглянула на меня прямо и откровенно, и я понял, что она слушает меня всерьез. Горло у меня пересохло от постоянного перекрикивания шума, производимого грузовиком. Я рывками подвинулся к ней, извиваясь как червяк по качающемуся полу, выплевывая пыль изо рта. Пистолет был направлен прямо в меня, и с ее точки зрения было самое подходящее время, чтобы отправить меня на тот свет. Но она колебалась. Она сидела и молча наблюдала, как я, извиваясь, подполз к противоположному борту и оперся о него плечом так, что теперь мог говорить прямо с ней.
Ее яркое лицо, словно темной рамой, было обрамлено длинными черными волосами. Тонко вырезанные губы казались бледными по сравнению с прокаленными солнцем впалыми щеками.
— Вот что я сделал на тот случай, если дела пойдут так, как и случилось. Я сказал полицейским на границе о Бонни. Они обыщут машину, а возможно, и Бонни. Они не найдут у нее героина, потому что я его высыпал, но из-за пустых мешочков ее задержат для расследования. Возможно, ее отправят в Сан-Диего. И оттуда она выйдет после того, как установят ее невиновность.
Я заглянул в ее черные глаза. Они ничего мне не сказали, но уголки бледного рта слегка дрогнули.
— Очень хорошо, — сказал я, — пока все это будет происходить, Джордж будет ждать там у дороги, где он устроил пикник с двумя курочками, будет ждать, что Бонни привезет ему героин. Но Бонни там не появится. Вы представляете себе эту картину? Джордж начнет нервничать — я имею в виду, что у него начнется нервная дрожь! И когда начнется, то будет становиться все сильнее с каждой минутой. И в скором времени он почувствует себя совершенно больным. Он уже не будет представлять никакого интереса для этих двух девок, и они смотаются оттуда.
Она сидела теперь, откинув голову назад и опершись о стенку кузова, глаза ее были закрыты. Пистолет свободно лежал у нее на коленях, но я мог схватить его разве что зубами. Я немного перевел дух. Я был доволен, что выбрался из придуманной истории с двумя проститутками. Я полагал, что это ей покажется довольно правдоподобным, но только в том случае, если я не буду слишком долго на нем останавливаться.
— Ну а потом Джордж опять захочет уколоться. За него возьмется парочка агентов по борьбе с наркотиками, арестует и допросит его с пристрастием. И вы представляете, что произойдет? Старина Джордж растеряет все свое мужество. Он расскажет о вас и о доне Луисе, о его ранчо, и Мигеле, и Панчо, и вообще обо всем. Это будет похоже на большое шоу, где замешаны окажутся все.