Я проехал около мили и остановился. С того момента, когда я увидел Бонни, сворачивающую в ворота ранчо, прошло почти полчаса. У меня не было больше времени рыскать по дороге на Сан-Диего. По дороге меня обогнала пара автомашин: одна очень большая и стремительная, которая прошелестела мимо, а другая — маленькая, ее звук напоминалтарахтение подвесного мотора. Я не обратил на них никакого внимания. Что-то занимало меня, заставляло рыться в уголках памяти, как это часто бывает, когда вы видели что-то краем глаза и не обратили внимания, пока оно вновь не всплыло.
Я быстро миновал поворот, так что поврежденный закрылок сильно прижало к правой задней покрышке, и повернул обратно к Текате. По мере того как я приближался к местудля пикников под названием «Долина», я ехал все медленнее и медленнее. Я почти полз по дороге, когда снова увидел это место и старый полуразвалившийся автомобиль без крыши, брошенный в кустах, и тут смутное несформировавшееся воспоминание превратилось в яркую картину: последний раз я видел эту развалину в каньоне к северу от Санта-Моники.
Проехав еще пятьдесят ярдов, я съехал на обочину. Затем прошел пешком по диагонали к входу на площадку для пикников и нашел небольшую тропинку, которая вела в глубину рощи. Там я нашел место, с которого мог через листву видеть эту развалившуюся колымагу, а также отдельные открытые участки, на которых стояли столы и прочее оборудование. Постояв там пару минут и внимательно осматривая окрестности, я обнаружил Джорджа Уайли. Он сидел за одним из столов спиной ко мне и что-то ел из бумажных пакетов.
На нем были брюки из грубой бумажной ткани, старая рубашка с обрезанными по самые плечи рукавами и котелок. Его гитары я нигде не увидел.
Теперь я знал почти все, что надеялся узнать к данному моменту, а время для того, чтобы остановиться, еще не пришло. Выбравшись обратно на дорогу, я быстро пересек ее, сел в машину и поехал прочь. Дав полный газ, я успел проехать с четверть мили, когда задняя покрышка, с которой так плохо обращались, капитулировала и сообщила мне об этом. Раздалось громкое продолжительное шипение, серия толчков, и автомобиль, как пьяный, шатаясь из стороны в сторону, съехал на обочину. Мне едва удалось затормозить.
Ругаясь, я выбрался наружу и обошел машину. Затем вставил ключ в замок багажника и снова выругался, однако это нисколько не помогло. Не было никакой возможности открыть багажник и достать инструменты и запасную покрышку. Ведь это уже пытался сделать служащий федерального правительства. Какой еще авторитет мне нужен?
Я пнул покрышку и крыло и обругал замок. Ничего не изменилось. Я посмотрел назад в сторону «Долины» и вперед в сторону пограничного пропускного пункта — до него лежали четыре длинных жарких мили. Если мне повезет, то я смогу одолеть их пешком за полчаса или за двадцать пять минут, если смогу выдержать быстрый темп. Или могу проехать это расстояние на порванной спустившей покрышке, на что мне понадобится минут пятнадцать.
Позади я услышал характерное тарахтение небольшого автомобиля, который обогнал меня, направляясь в противоположную сторону, минут десять-пятнадцать назад. Я дажене взглянул на него. На дороге было полно таких маленьких автомашин.
Однако я тут же опомнился и сообразил, что могу, по крайней мере, попросить подвезти меня до границы. Я уже почти повернулся, чтобы поднять большой палец, когда автомобиль свернул с дороги на обочину и остановился в нескольких футах от меня. Это был «вольво», и за рулем сидела моя рыжеволосая Дженни. Она не помахала мне и не высунулась; она даже не нажала на клаксон. Она просто выключила мотор и продолжала сидеть. Я подошел к окну и заглянул внутрь.
— Как, мы сейчас разговариваем? — спросил я.
Она провела рукой по волосам.
— Это зависит от того, о чем ты хочешь спросить.
— Ты ехала за мною всю дорогу от Тихуаны, не так ли? Ты становишься почти детективом. Пожалуй, я смогу использовать такого человека, как ты.
Она рассматривала свой маникюр.
— Я слушаю.
— Именно сейчас мне чертовски нужна машина с четырьмя исправными колесами.
Она взглянула на меня, а потом начала рассматривать другую руку.
— Ну, — протянула она. — Ты имеешь в виду, что я должна остаться здесь на дороге, пока ты отправишься на свидание со своими блондинками?
— Пожалуйста, Дженни, — взмолился я. — Я отвезу тебя в Текату, и там ты сможешь посетить большой прекрасный магазин. Ты можешь выпить кока-колу или съесть что-нибудь — я уйду не так уж надолго.
— Я знаю, — кивнула она, — или не так уж далеко. Но ты можешь отсутствовать сколько угодно.
— Очень хорошо, — рявкнул я, — не нужно делать мне одолжение.
Я отвернулся от маленького автомобиля и быстрым шагом двинулся по дороге. Она дала мне отойти не так уж далеко — примерно на полмили. После этого «вольво» затарахтел возле меня, потом остановился, она выглянула и оглядела меня с явным удовлетворением.
— Ну ладно, садись, — произнесла она. — Ты можешь заработать тепловой удар на такой жаре, а я не уверена, что твоя страховка своевременно оплачена.
Я обиженно фыркнул, обошел машину и сел за руль.
— Куда мы направляемся? — спросила она минуту спустя.
— Ты направляешься в Текату. А я намерен заглянуть кое-куда в Мексике.
Она ничего не сказала. Она действительно рассердилась на меня, и с ее точки зрения у нее были для этого причины, но мне нужно было обдумать план действия, поэтому я не очень страдал от ее молчания. Сожаление должно было прийти позднее. Во всяком случае, это был уже второй раз, когда она в нужный момент оказывалась на месте. Больше я не мог надеяться на чудеса.
Когда мы въехали в Текату, проверявший меня ранее полицейский пересек улицу, направляясь на пропускной пункт. Ни в ту, ни в другую сторону не было никакого движения. У мексиканского перехода границы двое полицейских в рубашках с короткими рукавами сидели в плетеных креслах, опершись спинами о стенку своего офиса.
Я остановился перед магазином и взглянул через улицу в сторону пропускного пункта. Дженни молча сидела в машине и ждала.
— Не хочешь остаться здесь ненадолго, — сказал я, — и заняться своими собственными делами?
— Нет, — заявила она.
— Дженни, я не могу взять тебя туда, куда я еду…
— Почему?
— Потому что это опасно.
— Опасно вставать по утрам, — сказала она. — Никто не может сказать, что случится.
— Ну, а что будет, если я применю силу?
— Ты хочешь бросить меня? Прямо здесь?
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Я начну кричать, и они схватят тебя прежде, чем ты успеешь пересечь границу.
Я знал, что она так и сделает. Я пытался обдумать сложившуюся ситуацию, соображая, смогу ли сделать то, что нужно, отсюда, не заезжая на ранчо. Но не мог сообразить как.
— У тебя есть что-нибудь, на чем можно писать? — спросил я.
— Вроде бумаги?
— Да, подойдет.
Она открыла свою сумочку и вынула записную книжку в кожаной обложке. Она пользовалась ею для того, чтобы составлять списки покупок, и не знаю для чего еще. С одной стороны в обложку был вставлен маленький тонкий карандаш. Я раскрыл книжку, обнаружил какие-то бессмысленные каракули, нашел чистую страничку и написал следующее:
«Сегодня днем здесь проедет небесно-голубой „ягуар“. За рулем будет молодая женщина с каштановыми волосами. Если вы проверите запасное колесо „ягуара“, то обнаружите кое-что интересное.