Она не пошевелилась и продолжала смотреть на дом.
— Ну, я не знаю, — сказала Дженни. — Кроме того, в доме кто-то есть.
Я взглянул поверх крыши машины и увидел, как из дома вышла Гретхен Уайли. Из машины меня дернули за рубашку. Я посмотрел вниз и увидел, что Дженни умоляюще смотрит на меня.
— Пит, милый, — сказала она, — может, хватит ссориться? Я знаю, что ты должен что-то сделать. Делай это, а я тебе помогу.
— Сейчас не могу, это слишком рискованно.
— На что же я гожусь, если из-за меня ты не сможешь сделать свою работу?
— Ты не понимаешь…
— Дай мне эту возможность.
Гретхен Уайли вышла на веранду и остановилась, глядя на нас с расстояния в двадцать футов.
— Ты все еще думаешь, что я валял здесь дурака с этой девчонкой? — спросил я сквозь зубы.
— Нет. А теперь пойди и поздоровайся с дамой.
Я открыл дверцу машины, помог Дженни выйти, и мы вместе направились к дому, где нас поджидала Гретхен. Я огляделся по сторонам, но больше никого не было видно. Из гаража в дальнем углу двора доносились удары молотка и звон металла.
— Сеньора, — сказал я, — это миссис Шофилд, моя жена. Мы направлялись домой, но, к сожалению, у моей машины лопнула покрышка. Из-за вчерашнего столкновения я не мог открыть багажник, чтобы достать инструменты, а в машине миссис Шофилд нет достаточно сильного домкрата, чтобы поднять мою машину. И я застрял. Я увидел ворота ранчо и подумал, вы мне сможете помочь.
— Здравствуйте, — сказала Дженни, и я понял, что слишком рьяно взялся за дело. Этого вовсе не следовало делать; по крайней мере, с Гретхен Уайли.
Обе женщины украдкой осмотрели друг друга. Неожиданно Дженни улыбнулась одной из своих специальных ослепительных улыбок.
— Пит рассказал мне, как хорошо вы его приняли вчера вечером, — сказала она. — Я понимаю, что это неожиданное вторжение, но…
Она сменила свою ослепительную улыбку на беспомощную гримаску маленькой девочки, как бы говоря: «Вы же не бросите бедную американку, попавшую в беду, правда?»
Я подумал, что если бы Гретхен могла от нас избавиться, то наверняка бы это сделала. К счастью, это зависело не только от нее. Дверь дома снова открылась, и на пороге появился старый дон Луис. Когда он вышел на веранду, я обошел машину, чтобы поздороваться. Гретхен повернулась, все время внимательно наблюдая за мной.
— Сеньор Альварес, — сказал я, — извините за вторжение.
— Не стоит разговоров, сеньор Шофилд, — сказал он с поклоном. — Добро пожаловать в мой дом.
— Имею честь представить вам мою жену, — сказал я. Дженни осторожно обогнула Гретхен и подошла ближе. Дон Луис щелкнул каблуками и склонился в поясном поклоне.
— Сеньора, — сказал он, — я очень рад.
Лицо Дженни было напряжено, но она сумела изобразить улыбку.
— Сеньор Альварес… — пропела она.
Она была великолепна, подхватывая каждый намек. Я начал думать, что, может быть, нам все-таки удастся сделать то, что я задумал. Теперь все зависело от того, как я смогу договориться со стариком.
— Я объяснял сеньоре Альварес, — начал я и повторил ему свою историю о лопнувшей покрышке. Он все внимательно выслушал. Казалось, он еще не впал в свое привычное состояние транса. Когда я закончил, он снова щелкнул каблуками.
— В любом случае, сеньор Шофилд, позвольте оказать вам услугу.
— Если бы вы могли одолжить мне инструменты, я буду весьма признателен…
Он обеими руками отмахнулся от этого предложения.
— Не стоит разговоров, пойдемте, сеньор… — Он зашагал к сараям, потом вдруг повернулся на каблуках к Гретхен. — Пусть сеньора Шофилд пока передохнет. А я присмотрю, чтобы сеньору Шофилду оказали помощь.
Гретхен очень жестко смотрела на него с полминуты, затем повернулась к Дженни и жестом указала на дом. Та оглянулась, я слегка кивнул, потом свернул за доном Луисом за угол к гаражу. Нигде никаких признаков Золотой Девушки.
Но я подумал, что еще не поздно. «Ягуар» все еще был здесь. Не могло быть и речи, что она успела съездить и вернуться, а я ее не заметил по дороге. Мы были футах в сорока или пятидесяти от большого гаража, когда оттуда вышли Мигель и Панчо. Мигель катил к нам запасное колесо. Позади него, дымя как паровоз, двигался Панчо. При виде меня и дона Луиса они остановились, и Мигель отпустил колесо, которое упало у его ног.
Дон Луис резко отдал какие-то команды. Я разобрал достаточно, чтобы понять, что он приказал им помочь мне с покрышкой. Мигель уставился на него.
— Где ваша машина, сеньор? — спросил меня дон Луис.
— Примерно в миле от Текаты, на шоссе, — сказал я.
Он, видимо, повторил все это Мигелю и Панчо. Те переглянулись. Мигель что-то очень быстро сказал дону Луису по-испански — я ничего не смог разобрать. Дон Луис прервал его нетерпеливым жестом. Он повторил свои приказания, и Панчо дернул Мигеля за рукав. Мигель бросил на меня взгляд, мрачный, как могильная плита, и откатил запасноеколесо к «ягуару». Потом опять взглянул на дона Луиса, открыл было рот, но передумал и что-то резко бросил Панчо. Оба двинулись к грузовику, который стоял за гаражом.
— Какая наглость… — пробормотал дон Луис.
Глаза его заволокло пленкой, и он, покачиваясь, двинулся в тень, под навес для машин. Грузовик тронулся и развернулся перед домом. Дон Луис повелительно махнул рукой.
— Вамос, поехали!
Они еще раз покосились на него, потом Мигель переключил передачу и грузовик тронулся. Дон Луис утомленно облокотился на крыло лимузина.
— Мучас грасиас! Большое спасибо, — поблагодарил я, а сам подумал: «Больно нужно им мое спасибо!»
Бедного старика фактически едва терпели на ранчо. Но они вынуждены были с ним считаться. Даже если бы он понял, что происходит, либо закрыл на все глаза, либо просто не смог ничего сделать. Они поймали его на крючок, но не очень крепко. Он еще мог извиваться. Поэтому они продолжали с ним играть.
Я взглянул на запасное колесо и на «ягуар» и прикинул расстояние до гаража. Мигелю и Панчо понадобится не больше десяти минут, чтобы, не обнаружив мою машину, вернуться обратно на ранчо.
Дон Луис приложил руку к голове.
— Позвольте мне, — сказал я, — отплатить вам услугой за услугу. Ваши люди не успели поставить колесо на место. Пока они занимаются с моей машиной, я закончу работус этой.
— Сеньор, в этом нет нужды…
— Я настаиваю, — сказал я, — это дело чести.
Любой, кто находился бы в трезвом уме, непременно почувствовал бы фальшь в моих словах, но дон Луис был не в себе. Он прятал лицо от солнца.
— Я уверен, что сеньоре Шофилд будет интересно посмотреть ваш кабинет и карты, — намекнул я.
Его глаза загорелись.
— Это будет для меня большой честью… Но вы, сеньор…
— Я просто поставлю колесо в машину, — заверил я, — и через несколько минут присоединюсь к вам.
Он неуверенно оттолкнулся от лимузина. Я подождал, пока он не зашел за угол и не поднялся на веранду. Потом обежал вокруг «ягуара», схватил колесо и торопливо покатил его в гараж.
После яркого солнечного света там было темно, но я увидел машину для шиномонтажа. Положил колесо на нее, осмотрел покрышку и вставил монтировку. Покрышка была накачана несильно, только так, чтобы держалась на ободе. Я навалился на рычаг и довольно быстро сумел освободить ее, но для того, чтобы убрать барабан, понадобилось значительно больше времени. Я прищемил палец между покрышкой и ободом, и потекла кровь. Рванул покрышку посильнее, из нее выскользнула пара замшевых мешочков и упала на пол. Пришлось отказаться от попытки полностью освободить покрышку и начать один за другим вытаскивать мешочки, держа одной рукой покрышку так, чтобы она оставалась открытой, а другой шаря внутри.
Периодически я поглядывал в сторону дома. Там не было видно никакого движения. Мне показалось, что все это заняло целую вечность. А ведь Мигель и Панчо не будут слишком долго разыскивать мою машину.
Всего там оказалось двадцать мешочков. Я сложил их в кучку и один открыл. В нем оказалось около трех унций белого порошка — при оптовой продаже необработанного героина стоимость мешочка составляла несколько тысяч долларов. Я был почти уверен по запаху, что это героин, но чтобы убедиться, попробовал его кончиком языка.