Факты говорили о другом. Эксперты установили, что лишь месяц назад один из ящиков разбился и патроны закатились под дрова. Уже одно это обстоятельство говорило о тесных связях каноника с бандеровцами — материалов для суда набралось достаточно…
И все же Левицкий был недоволен. Дело с чемоданом не продвинулось ни на шаг, интуиция подсказывала: на истории с каноником можно поставить точку. О его аресте уже узнали кому надо, и вряд ли кто–нибудь сунет голову в капкан. Однако полковник приказал установить посты на квартире каноника и возле собора. Человека, который поинтересовался бы личностью Долишнего, немедленно задержали бы.
Кирилюка хотели госпитализировать, но он отговорился тем, что его жена — врач. Катря несколько дней не позволяла ему вставать с постели. Левицкий заходил по вечерам, развлекал Катрю рассказами о необыкновенных приключениях разведчиков. Петр знал, что Иван Алексеевич половину головоломных подвигов выдумывает, но жена принимала все на веру и с обожанием смотрела на Левицкого: Петр однажды шутя намекнул, что герой рассказов — сам полковник. Потом никак не мог переубедить Катрусю, что эти истории — вымысел Левицкого.
Заглянул однажды и Евген Степанович Заремба — бывший руководитель Кирилюка в подполье. Петр виделся с ним мимоходом, а теперь у него было вдоволь свободного времени, и он не отпускал Евгена Степановича. Уже перед освобождением города, когда Кирилюк ушел в партизанский отряд, Заремба попал в гестаповскую западню. Он как раз рассказывал о мытарствах в концлагерях, когда пришел Левицкий. Сначала Евген Степанович нахохлился, но полковник держался тактично, и через полчаса все разговаривали, как старые друзья.
Полковник приехал и на следующее утро. Напился чаю, похвалил Катрю за вкусное печенье, даже заглянул на кухню и только после этого начал издалека:
— Что скажет наш доктор о здоровье пациента?
Петр пожаловался:
— Хочу в госпиталь. Там тоже, говорят, не мед, но такого строжайшего режима…
Катря погрозила пальцем.
Левицкий незаметно подмигнул Петру.
— И все же когда кончится карантин?
— Два–три дня постельного режима, — отрубила Катря, — потом через день, если все будет в норме!
Петр схватился за голову.
— Никогда не женитесь на врачах! — простонал он.
— Неблагодарное существо! — блеснула глазами жена. — И это после того, как я так угождала ему…
Левицкий подхватил Катрю, закружил в шутливом вальсе.
— При–дет–ся зав–тра встать!.. — пропел он, будто не слышал ее слов.
Но Катря сердито вырвалась.
— У него еще не зажила рана, — сказала она жалобно.
— И это называется рана! — сел на кровати Петр. — Паршивая царапина, а не рана. Посмотрите только… — Он сделал попытку размотать бинт, но Катря охнула и отвела его руку. — Нет, теперь только в госпиталь!
— Разбулькался, как гречневая каша… — превратил все в шутку Левицкий. — Но ведь есть дело, и как хорошо было бы, если бы занялся им.
Катря поняла — настаивать не стоит. К тому же муж и правда окреп, и она держала его в постели больше для перестраховки. Но все же что–то недовольно пробурчала, ушла в кухню и демонстративно загремела там кастрюлями.
Еще не веря в победу, Кирилюк вопросительно посмотрел на полковника. Тот кивнул, и Петр, сбросив осточертевшую пижаму, взял рубашку.
— Дело такое, — начал Левицкий, не ожидая, пока Петр оденется, — пять дней назад пропали без вести заведующий облфинотделом и заместитель председателя Поворянского райисполкома. Ехали на машине в город и не доехали.
— Бандеровцы?
— Да.
— Но какое же это имеет отношение?..
— Не спеши! — перебил Левицкий. — Как правило, эти бандиты поджигают машину или просто бросают ее. А тут автомобиль исчез. Подняли на ноги автоинспекцию. Час назад я разговаривал со старшиной, дежурившим в тот день на контрольном пункте. Он помнит эту машину — хорошо знает облфинотдельского шофера — и удивился, что за рулем сидит какой–то парень. Но тот сразу рассеял его сомнения: мол, шофер заболел, а я подменяю… Назвал фамилию, имя и отчество настоящего водителя. Ну и документы в порядке — никакой зацепки. Старшина проверил документы и у пассажира, сидевшего впереди. Тот предъявил удостоверение на имя заведующего облфинотделом. К сожалению, старшина не запомнил его. В машине сидел еще один пассажир, водитель пояснил: из райисполкома. У него старшина документов не спросил — и так все было ясно…
— Постойте, постойте, — заволновался Петр, — и вы считаете…