И Андерс забыл обо всем, кроме теплого и желанного тела девушки, задыхаясь в исступлении отдавшейся ему.
* * *
Каравелла застыла на посадочной полосе аэропорта Марсель-Мариньян, против длинного здания аэровокзала.
Пьер Дарсонваль был среди первых пассажиров, покинувших самолет.
Этот мужчина высокого роста, с озабоченным и решительным лицом, был одет с подчеркнутой элегантностью. В его походке обнаруживалась естественная легкость, кейс в руке был явно не из рядового магазина. Небольшой рубин украшал заколку галстука.
По его виду можно было догадаться, что Пьер Дарсонваль-весьма важная персона.
Генеральный президент-директор немалого числа важных - но не состоявших на заметке у полиции - акционерных обществ более или менее анонимного характера, он был известен в финансовых кругах столицы, где пользовался завидной репутацией. О нем говорили, что он достаточно лишен щепетильности, чтобы заняться грязными делами, когда это необходимо.
"DS" ожидал его, управляемый человеком, которого можно счесть за личного секретаря или референта. Однако, наметанный глаз сразу же мог отметить чуть просторноватый крой пиджака его костюма.
Пиджака, который не нужно расстегивать и под которым может находиться достаточно объемный предмет в кобуре подмышкой...
- Добрый вечер, Версуа, - сказал Дарсонваль, садясь в машину. - Итак, что у нас?
"Секретарь" уселся за руль и направил автомобиль к автостраде.
- Его взяли сегодня утром, когда он вернулся, - сообщил он. - Он прятался со дня приезда Мартелло.
Дарсонваль выбрал сигарету в своем портсигаре и закурил.
- Что он говорит? - осведомился он тем же ровным голосом.
Тот жестом как бы заранее извинился.
- Я вас предупреждал, мы уверены, что речь шла о нем, - ответил он. Но он оказался тверже, чем можно было предположить...
Дарсонваль нахмурился.
- Вы меня удивляете, Версуа, - небрежно заметил он. - Вы же знаете прекрасно, что время поджимает. Товар нужно найти как можно быстрее. Судно меня ждать не будет, а наши американские друзья до сих пор всегда нам доверяли.
Версуа согласно кивнул головой.
- Я не отвечаю за ошибки, совершенные на Лионском вокзале, - бросил он.
Тон Дарсонваля стал более холоден.
- Я достаточно вам плачу, чтобы вы были разборчивее в выборе своих сотрудников, - сказал он. - Очень сожалею, что мне самому приходится вмешиваться.
Он затянулся сигаретой, затем продолжил:
- Впрочем, у меня сложилось впечатление, что ситуация за последние дни значительно ухудшилась. Новые события начинают беспокоить. Кто-то слишком близко к нам подобрался...
"Секретарь" чувствовал себя все менее уютно.
- Полиция? - наугад спросил он.
Дарсонваль нетерпеливо отмахнулся наманикюренной рукой.
- Я не думаю, что это бригада по борьбе с наркотиками, - сказал он. У меня есть кое-кто в полиции...
- Друзья Мартелло?
Бизнесмен раздавил сигарету в пепельнице машины.
- Вполне может быть, - заявил он. - Но с таким же успехом это могут быть таможенники или американцы. Это в их стиле.
На какое-то мгновение он прервался, затем продолжил:
- Как только текущие дела будут закончены, нужно отправить ваших сотрудников в отпуск и подготовиться к ... полной реорганизации.
"DS" вышел на национальную автостраду номер 113 и теперь направлялся к Пенн Мирабо. Водитель молча наблюдал за хозяином. Без сомнения он спрашивал себя, найдется ли место для него в ходе этой новой "реорганизации".
- Куда вы его отправили? - спросил Дарсонваль спустя некоторое время.
- В План-де-Кук, - ответил тот. - Укромное местечко...
Дарсонваль кивнул.
- Надеюсь мне не нужно напоминать, что мое имя не должно произноситься...
* * *
Сельский дом, расположенный в глуши между План-де-Кук и Шато-Ромбер, принадлежал некоему Доминику Коломбиани, корсиканцу по происхождению и марсельцу по воспитанию.
Луиджи Пинелли был привязан к стулу в одном из сводчатых подвалов, полуголый, с руками, вывернутыми назад за спинку. Лицо и усы были обагрены запекшийся кровью, текшей из множества ран. Ссадины, усыпавшие его сильное и безобразно обросшее тело, наводили на мысль о пытках, которым его подвергли. Он, казалось, уже не способен был сопротивляться, голова бессильно повисла на грудь.
Дарсонваль безразличным взглядом окинул эту картину. Он просто отметил, что Версуа не лгал, утверждая, что сопротивление узника было значительно большим, чем у простых смертных. Мало кто мог вынести и четверть этого.
"Секретарь" подошел к Луиджи и, схватив за волосы, грубо задрал его голову. Глаза того уже потеряли всякий интерес к жизни. Резкий тон Дарсонваля, казалось, едва вывел его из оцепенения.
- Где товар?
Толстяк слабо покачал головой. Его пересохшие и разодранные губы раскрылись.
- Не знаю...
Дарсонваль сделал шаг вперед.
- Не рассказывай мне сказки, - оборвал он. - Мои люди не выпускали Мартелло из поля зрения всю дорогу. Чемодан, который ты ему вернул на вокзале в Марселе, был набит песком...
- Ничего не знаю..., - простонал узник.
"Секретарь" ударил его ребром ладони по горлу, чтобы тот замолчал.
- С другой стороны, я знаю, что вы получили товар в порту, - продолжал невозмутимо Дарсонваль. - Что вы с ним сделали?
Вместо ответа Луиджи пробурчал что-то нечленораздельное.
"Секретарь" собрался вновь ударить его. Дарсонваль знаком остановил его и направился за своим кейсом, оставленным им на столе у входа. Открыв его, достал две маленькие коробочки, которые показал Версуа.
- Это новое средство из Германии, - объяснил он. - Значительно эффективнее пентонала...
* * *
Двадцать минут спустя Пьер Дарсонваль знал все, что хотел.
Несмотря на все неприятности он не мог не снять шляпы перед хитростью Мартелло. Жаль, что тот почувствовал себя всесильным...
Мальтиец заметил слежку, предметом которой он стал по прибытии в Марсель. Тогда он позвонил Луиджи Пианелли, чтобы предупредить его и попросил подготовить два чемодана, один с морфием-сырцом, а второй - с песком.
Опасаясь атаки преследователей по пути, Мартелло решил отправиться в дорогу с чемоданом, наполненным песком, чтобы охладить их пыл.