Пришедший же, как видно было Стаброву, узнал кучера и пошёл к нему. Пока ничего страшного не происходило.
– Здравствуйте. Это вы меня подвозили? Я забыл у вас свой чемодан. Прошу вас вернуть, я заплачу вам двести рублей. – негромко произнёс посетитель.
Медлить было нельзя, Стабров дал знак, и городовые мигом скрутили гостя, и наручниками за спиной закончили важное дело. Человек пытался сопротивяться, но был брошен на пол, и прижат коленои к больничному кафелю.
– Андрей Сергеевич, обыщите задержанного, – заговорил полицейский чиновник, – я Стабров Сергей Петрович, чиновник сыскной полиции, – представился он, : Вы, сударь, задержаны по подозрению в убийстве. Как вас называть?
– Ракитин, Николай Михайлович, мещанин из Чернигова.
– Елисей Петрович, вы с Кузьмой Ильичом доставьте господина Ракитина на Петровку и в камеру его отправьте. Мы с Девяткиным позже подъедем.
– Понятно, ваше благородие, – пробасил городовой.
Полицейские принялись одеваться, Щёголев же накрылся одеялом с головой, и решительно не подавал признаҡов жизни.
Сергей Петрович, уже при параде, многозначительно кашлянул, а затем откинул одеяло.
– Вы с нами, Пётр Зиновьевич, сами понимаете. Не можем вас оставить.
– Не хочу больше в камеру, – ответил тот.
– Так ещё раз показания ваши запишем, и отпустим до суда. Ну а потом, повесткой вызовем, если то.
Извозчик тяжело вздохнул, и тоже оделся. Вскоре в коридорах больницы страждущие, врачи и санитары увидели прелюбопытное зрелище, как городовые волокут арестованного к выходу. Следом шли прилично одетые господа, а один был с замотанной бинтами головой. Андрей Сергеевич грустно вспомнил, что они даже не пообедали, хотя завтрак в больнице был превосходный, и он предлагал всем остаться. И он лавно не был в гостях у Екатерины Александровны Сарковой, гадалки из приснопамятного ашрама двух индусов.
– Да здесь неплохо, но встречать Рождество в больнице? – глубокомысленно изрек Девяткин, – мы лучше дома. Верно, Сергей Петрович?
Засада Минакова
«Вот, здесь написан и адрес: улица Большие Каменщики, дом одиннадцатый. Запомнил?»
Снова вспоминал слова начальника Минаков. А ведь помнил ещё тот поезд, где неопытный капитан- лейтенант Стабров схватил налётчика.
Александр Владимирович и двое городовых расположились в комнате, ожидая гостей. Здесь, в ремесленной части Таганки, в доме с отдельным входом, приходилось ждать, да и ждать молча. Городовые попались толковыми, и всё делали и по уму и по сердцу. Это были двое молодых, недавно вернувшихся из армии мужчин. Усатые да бравые, с отличной выправкой. Досугом стали книжки да газеты с журналами.
Минаков увлеченно читал Эдгара По. Вот приключения -прекрасно написано, даже спать не хотелось. Они в полдень перекусили, разделив на троих буханку хлеба и колечко чайной колбасы. Полицейский не спеша доедал кусочек еды, и через занавеску смотрел на дорожку к дому. Уже вечерело, темнело на улице быстро. Но вот, городовой на пальцах показал знаками, что подходят чужие.
Минаков расстегнул кобуру револьвера, а городовые встали у стены, рядом с дверью. Отмычка пыталась вскрыть замок, затем в дело пошла фомка. Стальной прибор отжал язычок англйского замка, и двое вошли внутрь, включив электрический фонарик.
Вот, наконец на улице послышались еле слышные шаги. Минаков так и сидел в окна с кусочком колбасы, не спешая пережевывая, что бы продлить удовольствие. Он смотрел сбоку, в узеую щель, не отодвигая цветастые сатиновые занавески, как видно, бышие гордостью фабрики Морозова. Не говоря ни слова, знаками Александр Владимирович подал сигнал городовым встать у двери, сам присев тоже, чуть сбоку, если вдруг начнут сразу же стрелять.. Рука полицейского потянулась к кобуре, доставая револьвер. Длинный кожаный ремешок теперь свешивался вниз. Свет так и не зажигали, керосиновая лампа не была зажжена.
В двери защёлкала отмычка, ведь ключа-то у нежданных посетителей не было. Но, квалификация, как видно у этих людей была не очень. Ну просто совсем.
– Сапожники…– сквозь зубы пробубнил Минаков.
Сапожники ни сапожники, но кожевниками они были точно, раз были товарищами Кузьмина . Наконец, посетители сообразили пустить в дело фомку, и дверь затрещав, стала отходить от косяка. Несчастный английский замок лопнул от натуги, и, верно, шотландский стальной язычок с грохотом упал на пол.
Александра Владимировича аж передёрнуло от такого напора, такой энергии и натиска на несчастную дверь и он взял револьвер в правую руку.
– Да тихо ты, – прошептал один, открывая дверь,– а то услышат соседи.