– Так по делам хозяина, господина Копытова, – наконец ответил несчастный.
– Пойдёмте, поглядим на документы покойного. Девяткин! Начинайте.
В комнате имелся секретер с множеством ящичков, из которых проворный полицейский принялся выуживать содержимое. Стабров пробегал глазами по документам, но всё было пока не важным для дела. Но вот, в синей папке оказались бумаги, увидев которые, господин Шелест просто сполз на пол, на манер растаявшего снеговика. Там оказались векселя, заёмные письма, обязательства. Таких лиц набралось больше десятка. А также два паспорта, где их владельцы были поименованы:
Терентий Степанович Могила.
Григорий Ильич Вирашевский.
Те, да не те
– Андрей Сергеевич! – заулыбался Стабров, посмотрите на это, и он отдал паспорта в руки помошника.
Тот долго смотрел на паспорта, проверяя подлинность документов. Наконец, только пожал плечами.
– Господин Могила весьма похож на покойного Пантелеева. А новопреставленный Копытов это прямо двойник Вирашевского. А паспорта от настоящих просто неотличимы.
– Мне тоже так показалось, что Могила вылитый Пантелеев, а Копытов- Вирашевский. Тем более, господин Шелест, сбившись, назвал Копытова Григорием Ильичом, а не Евстратом Павловичем., как следовало. А вот, Вирашевский- точно Григорий Ильич. Верно, господин Шелест? Вы отвечайте, а то ещё за подлог пойдёте, и не свидетелем. Так настоящие имена этих господ?
– Пантелеев: это Терентий Могила, а Копытов – Григорий Вирашевский, – словно через силу ответил Пётр Дмитриевич.
Приказчик асё сидел на полу, не в силах вымолвить даже слово. Он только раскачивался, да иногда себя по лбу бил кулаком.
– К стати, Девяткин, вы все это уложите, мы с собой заберём, особенно векселя. Ну и всё другое. Ничего не забудьте, составьте опись.
Бумаг набралось два полных мешка книг. папок и просто писем. Помошник вынес мешки по одному. посмотрел на начальника, будто спросил:
– Господина Шелеста здесь оставим, или с собой возьмём?
– Так надо у него спросить. Вы, Пётр Дмитриевич, из чувства вины вешаться не собираетесь? – поинтересовался Стабров, – или боитесь, может быть?
– Да не с чего…
– А то есть у нас где разместиться под присмотром, так сказать. Несколько нумеров свободны. Камеры вполне хороши. Для вашей безопасности. Но не вздумайте скрыться с этого адреса.
– Понимаю, – нахмурился Шелест.
Он долго так сидел. затем вскочил, подбежал к Стаброву, взял за руку, и заглядывая в глаза, попросил:
– Лучше в тюрьму… В тюрьму лучше будет…
– Отчего же?
– Два дня Вирашевский сам не свой был. Письмо писал. Видел я, как он ездил куда-то. и такой прямо бойкий сделался.
– Может напился? Или опиум?
– Нет, такими вещами хозяин не занимался.
– Значит, напуган он был?
– Точно так. А вот почему? Не знаю. Известно правда мне, что в Чернигове много дел они натворили. Может, кто по их следу пошёл.
– Спасибо, господин Шелест, спасибо. Поехали.
Еремей только вздохнул, когда к ним забрался ещё один пассажир. но конь не возражал, и тихой рысью пошёл по вечерней Москве. Недалеко от Мясницкой Девяткин покинул уютное сиденье, и пошёл пешком .
Золотая цепь
До ашрама было недалеко, но места здесь были неспокойные всилу проживающего контингента. Ну да Девяткин имел с собой оружие, да не одно- револьвер и браунинг, так, на всякий случай. Недалеко от чайного магазина полицейский увидел странных личностей, как видно, не стеснявшихся сбывать краденое. Собственно, здесь была продуктовая лавка, а покупателем ворованного был приказчик. В руке продавца была золотая цепочка или браслет, которую злоумышленник показывал скупщику краденого.
А ведь шёл то он по делу, к госпоже Сарковой. А здесь опять попался преступный элемент, который, как будто сговорившись, сбивали его с нужного маршрута.
– Ну опять всё не так, – прошептал он, но охотничий азарт настоящего служителя закона брал свое.
Он подобрался ближе, прошел незамеченным вдоль здания в темноте, и, подбежав, резко вывернул руку грабителю, да так, что тот не смог сбросить похищенное. Наконец, дворник засвистел, и явился городовой, недружелюбно настроенный именно к Девяткину. Но после того, как увидел полицейский жетон, полицейский сразу впрочем, подобрел.
– Надо бы и лавку осмотреть, на предмет краденого имущества.
– Сделаем, ваше благородие.
Городовой засвистел, и подоспели ещё трое полицейских. Подъехал возок из местной полицейской части, и Девяткин им передал задержанного и улику- золотую цепочку. В лавку зашли трое хмурых чиновников, один из которых поздоровался с Андреем Сергеевичем. Полицейский надзиратель вздохнул, но не протестовал. Неохота было в сыскное звонить, как подумалось Девяткину.