Само собой, расходы ожидались немалые, но и доходы, правда, через пять лет, должны были быть просто невероятными. Господин Могила был убедителен, просто смог загипнотизировать слушателей, восторженно ему хлопавших. И вправду, вещал он очень интересно.
– Просто великолепно, Терентий Степанович! – восхитился, встав со стула Лука Игнатьевич, – какое знание агротехники, жизни, сельского хозяйства, самых новых технических приёмов! Даже знание сортов крупповской стали, и это сталь, тоже очень важная часть проекта. Износ машин ожидается минимальным!
– Так вы согласны поучаствовать, уважаемый господин Брянский?
– Несомненно, несомненно дорогой вы наш новый промышленник! Благодаря вам наш любимый Чернигов просто расцветет! Все культурное общество нашего уезда это понимает, и восхищается вами!
– Спасибо. Так вы готовы подписать бумаги, и гарантировать векселя нашего общества?
– Несомненно. Готов завизировать эти бумаги.
– Господин Вирашевский, пожалуйста принесите договоры и гарантии.
Лука Игнатьевич сел за стол и стал подписывать бумаги, всё же перед этим внимательно читая условия договоров. Вскоре всё было готово. Затем за стол сел и господин Шацкий, Дмитрий Олегович. Он тоже сделал то, что так жаждал Терентий Могила.
Лука Лукич просто схватился за голову, не в силах смотреть на происходящее. После обеда новая надежда черниговского предпринимательства подошёл к наследнику семейства Брянских.
– Что, же Лука Лукич? Отчего у вас голова заболела? – участливо спросил Терентий, – видел, как вы за голову хватаетесь.
– Я выведу вас на чистую воду, – зло зашептал юноша.
– Зачем же вы так? Ваш отец мне всецело доверяет, а Ирина Лукинична, сделала мне честь, став моей невестой. Вы тоже станете моим родственником, и я этому сердечно рад.
Терентий Могила стоял перед собеседником совершенно невозмутимый, с абсолютно победительным выражением лица. Теперь сын хозяина дома поспешно ретировался, почти убежал, не попрощавшись с отцом и сестрой.
***
Лука сегодня был в прозекторской, изучая типы швов и хирургических разрезов. Они, всей группой тренировались на мёртвом теле с зашитыми веками и ртом. Невозможно научится хирургу работать и спасать жизни, не соприкасаясь со смертью. На гипсовых слепках не научишься держать скальпель, как говорил профессор Коржиневский.
Но, Брянский никогда не участвовал в дурацкий посиделках и бдениях в моргах, в глумлении над умершими, бывших к несчастью, частью традиции медицинского факультета.
Сегодня всё получалось хорошо. И разрез он зашил умело, заслужив похвалу от аспиранта профессора.
– Всё у тебя получается отлично, – похвалил он, – но сейчас зайди к декану. К тебе важное дело…
Юноша снял и выбросил перчатки, снял халат, надел пиджак, и поднялся наверх из холодного подвала, поздоровался с товарищами, спешившими по своим делам. Но вот, Лука открыл дверь деканата.
– Фёдор Корнеевич, пришёл. Вызывали?
– Точно.
Декан быстро встал из-за стола, подошёл к своему студенту, и усадил встревожившегося юношу, взяв за руки.
– Хорошего ничего нет… Нам сообщили из полиции, что твой отец и сестра умерли. Покончили жизнь самоубийством… Всё плохо и нехорошо, совсем нехорошо. И разорили вашу семью партнёры. Отец был признан банкротом. Посиди. Успокойся. хотя какое там спокойствие? Вот, у меня настойка пустырника есть. Сейчас самое то.
Лука Лукич в растерянности выпил стакан с лечебным средством, и запил чистой водой из графина. Голова кружилась, но юноша держался, как мог.
– Вот ещё что… Твой отец, Лука, значит, стал банкротом, и вы, значит тоже. Лучше уж вам на билет деньги зря не тратить, и зря возвращайтмя в университет. Не имею ничего против вас лично, но пребывание в стенах нашего заведения с вашей репутацией теперь невозможно.
– Но я же не совершил ничего плохого! – жарко возражал юноша, – как вы можете так поступать!
–Пойдут разговоры, сплетни, волнения в студенческой среде. Это очень плохо и ненужно. Ваши документы готовы, вот, заберите пожайлуста, – и он вложил в руки Брянского пакет, поднял его за локти и повёл к выходу из университета.
***
Брянский очнулся только в вагоне поезда из Киева в Чернигов. Он был вне себя от горя и злости, и сложно сказать, чего было больше. Только планы мщения держали его голову в порядке, хотя руки просто тряслись от напряжения. Он не смог заснуть. Как в тумане, юноша сошёл с поезда, поймал извозчика, и трясся в дороге к имению, но теперь – не своему. Но, у него, к счастью было время, пускай и совсем немного, что бы решить вжные дела. Нужно было везде успеть. Печальный привратник с ним раскланялся, а Лука почти бегом ринулся к тайнику, во флигель усадьбы. Там был его тайник.