Люциус. Это имя дала ему мать, этого он не помнил. Второе имя – Вафля, дали мальчишке в пять лет. Он хорошо помнил тот день, любил его вспоминать посмеиваясь. Даже Карлу несколько раз рассказывал. День пробуждения его Дара, вхождения в Силу.
Его и еще несколько других мальчишек привели к Титу Аргусу, дворцовому архивариусу и бухгалтеру. Тита дворцовые дети не любили - старик всегда ругал их за проказы. Мог даже отлупить кого, если видел, что какой мальчишка имел неосторожность порвать бахрому на гобелене или, упаси Боги, разбить вазу.
Вещи. Прибыль. Это Тит ценил. И в тот день дети должны были получить свои имена, чтобы окончательно стать частью дворца. Частью его инвентаря, наравне с посудой и стульями. Зачем это делалось? Толком не мог ответить никто. Наверное, так было просто удобнее. Или эта была опять же какая-то традиция.
Тит Аргус, открывал свою инвентарную книгу наугад, тыкал опять же наугад в любую строчку, и ребенок получал свое имя. В тот же день с Люциусом свои имена получили Бонифаций Сапог и Густав Метла. Густав позже стал хорошим стихийником, защитил диссертацию в академии по огненным заклинаниям. А Люциус. Малыш Люциус…
Дворцовая фрейлина, которая привела детей к Титу, не сразу поняла, что что-то случилось… Еще бы. Магия Убеждения и магия Телепатии никогда не пробуждались одновременно, тем более у детей в столь нежном возрасте. Тит Аргус, дворцовый архивариус Императора, представитель одного из самых древних и почитаемых родов, просто молча начал жевать свою шляпу. Не издав не единого звука. Глаза – темные колодцы, доверху наполненные древним как сама Тьма ужасом. Кажется, в этот день седин в голове Тита значительно прибавилось.
Опешившая фрейлина взвизгнула и начала звать на помощь.
Титу повезло, что на этот призыв примчался Иво Кастор, пусть и слабый, но маг телепат. На удивление быстро тот понял, что случилось. Разорвал Связь, подхватил на руки малыша Люциуса и начал его смеясь кружить. Поздравлять. Мальчик тогда еще не понял, с чем его поздравляют. В день Дара, вхождения в Дар каждый маг вытаскивает из колоды Судьбы случайную Карту Силы. Люциус был слишком мал и еще не понял, что ему выпал Джокер.
Иво, кажется, понял, поэтому и радовался, кружил взъерошенного Люциуса по комнате. Потом поставил того на землю, достал платок из кармана и завязал мальчику глаза. Последующие три года Люциусу постоянно завязывали глаза, разумеется, кроме тех уроков, которые проходили в каморке Иво. Тот лично вызвался научить мальчишку контролировать Дар. Долгие три года. Их уже Люциус не очень любил вспоминать.
Не изменил себе архимаг и сегодня. Не вспомнил. Вообще, был не особо разговорчив. Слегка приобняв по-дружески трактирщика направился в свои покои, где его ждала теплая ванна и сытный ужин. Карл кивнул вслед поднимающейся по лесенке фигуре архимага, уселся на скамейку перед трактиром. Можно было, конечно, что-нибудь сказать. Что-нибудь вежливое, что трактирщики обычно говорят посетителям. Мол, если будет чего-нибудь надобно, вы только скажите… Или – только в нашем трактире вас ждет самое лучше вино… Глупости это всё!
Конечно, когда Карл еще был моложе, он говорил эти глупости архимагу. Потом понял – всё пустое. Перестал. И теперь без лишних слов Карл откинувшись на скамейке покуривал свою люльку и смотрел на потухающие искорки Знамения в небе, смотрел на то, как чемоданы архимага цепочкой сами собой поднимаются в комнату хозяина. Высокая магия… Да… В какой другой деревушке даже не глядя на ночь местная детвора прибежала бы смотреть на диво. Только не в Водовице. Тут – приграничье, чудеса обычное дело.
Ночные сверчки, звезды в небе, шуршание ветра в траве… Сейчас бы балладу кто спел, ей богу что ли… Трактирщик не считал себя романтиком, хотя очень любил ночную Водовицу, любил свой хутор с детства, когда босоногим мальчишкой бегал кидать камушки в ревущие воды реки Мораты. Вдалеке крикнула ночная птица, послышался грохот на кухоньке трактира. Магда… Наверняка, опять упала в обморок. Никак, баба, не привыкнет… Хотя, кто тут привыкнет?
Трактирщик не спеша докурил люльку и пошел на кухню уже зная, что примерно там увидит. На стене недавно побеленной кухни красовалась угольно-черная еще шипящая от пара надпись – «Хочу сутра вишневый!». Мда… Пироги у Магды, и правда, что надо. Кажется, в погребе было вишневое варенье. Поискать что ли…