– Мы ведь с ним только что обо всем договорились! – заскулил чиновник.
– С ним, может быть, и договорились. Но не со мной! – хмыкнул нападавший и со всей силы ударил жертву ногой в висок.
Отброшенный ударом к стене кабинки, Дерищенко сразу же потерял сознание. А скуластый, приподняв безжизненное тело, подтащил его к открытой дверке и столкнул вниз…
…Весть о смерти высокопоставленного русского чиновника распространилась по городку в тот же день. О несчастном случае судачили везде: в кондитерских и магазинах, в офисах и семейных домах. Патологоанатомы, производившие вскрытие тела, установили, что на момент падения Дерищенко был сильно пьян. Да и серебряная фляга с остатками виски, найденная в кармане покойного, свидетельствовала о том же. Правда, нашлись свидетели, которые утверждали, что на серединной площадке в кабинку к чиновнику вроде бы заходил какой-то высокий скуластый мужчина, однако дознаватели не придали этому обстоятельству должного значения.
Раскручивать дело об умышленном преступлении было не с руки. Скандал вокруг убийства неминуемо отвратил бы от этого городка иностранных туристов, что нанесло бы непоправимый ущерб городскому бюджету. Да и российское посольство не проявляло активности. Спустя два дня наконец была озвучена официальная версия: гражданин Российской Федерации Дерищенко В. И. стал жертвой несчастного случая – он случайно выпал из кабинки фуникулера с семидесятиметровой высоты.
* * *В Москве известие о смерти главы Департамента труда и занятости было встречено не без сдержанного злорадства. Во-первых, по мнению многих, в последнее время этот высокопоставленный чиновник совсем зарвался и начал брать не по чину, замыкая финансовые потоки исключительно на себя. Во-вторых, на все ключевые должности в Департаменте он поставил только своих лизоблюдов, которые также брали больше положенного. Ну а в-третьих, смерть высокопоставленного государственного деятеля открывала дорогу для карьерного роста всем, кто находился ниже его по служебной лестнице, и прежде всего его первому заместителю – Олегу Юрьевичу Пролясковскому.
Не прошло и двух недель, как Пролясковский, пребывавший до этого в должности заместителя главы Департамента труда и занятости, перебрался в кабинет покойного Дерищенко, занял его кресло. Теперь его должность называлась – глава Департамента – правда, с обидной приставкой «и. о.». Что означало – наверху ему доверяют не полностью и в любой момент могут выкинуть из кресла и кабинета. Однако Пролясковский надеялся, что и. о. – явление временное, приставка вскоре исчезнет, вот тогда он и сможет по-настоящему развернуться на «хлебном» месте. Первый же визит он нанес своему давнему другу – Тофику Рашидовичу Хайдарову.
О чем говорили Хайдаров и Пролясковский, так и осталось загадкой – беседа велась в специально снятой для этих целей «президентской» вилле, что исключало любую прослушку. Однако в самом конце разговора на виллу подъехал тот самый старик в потертом халате, который несколько недель назад наведывался в офис «Гермеса». Старик, выслушав витиеватые фразы благодарности московского гостя, получил из рук Пролясковского тяжелый дорогой кейс, в каких нередко перевозят наличность…
* * *Москвичи за последние годы уже привыкли к тому, что их город превратился в гигантскую стройплощадку. Столичный пейзаж уже невозможно представить себе без строительных кранов и разборных лесов, затянутых зеленоватой сеткой. Вроде бы это в новинку. Но все в истории повторяется. Такие периоды в жизни города уже были. В пятнадцатом веке на месте старого Кремля приезжие архитекторы-итальянцы возводили новый, из красного кирпича, радикальным образом перекраивая облик Белокаменной. Второй строительный бум случился в семнадцатом веке при царе Алексее Михайловиче, населившем Москву во время Тридцатилетней войны угнанными с родных мест белорусскими мастерами. Именно они и возводили церкви, каменные палаты, украшали их майоликовой плиткой, настенными росписями.
Жителям российской столицы не привыкать к тому, что на их стройках трудятся иностранцы. Даже знаменитые московские небоскребы, высотки, украшенные шпилями, на рубеже сороковых-пятидесятых начинали возводить пленные немцы. А продолжили строительство свезенные со всей многонациональной страны каменщики, сварщики, бетонщики… И многие из них навсегда остались в столице.
Большая стройка – это всегда закрытая для обычных жителей города территория. Потому о мегастройках и складывают городские легенды. Так, о сталинских высотках москвичи рассказывали, будто возводят их зэки, привезенные из концлагерей под охраной бойцов МГБ, и живут строители прямо в недостроенных домах, потому и не видно их в городе.