— Это же надо было додуматься — уговорить Конфедерацию освободить Гриндевальда! Серьёзно! А теперь ещё вы тащите его в школу! — она остановилась перед его столом и с размаху опустила кулаки на столешницу — вышло громко. — Вы с ума сошли!
— Я понимаю ваши опасения, Минерва, — спокойно сказал Альбус, мысленно радуясь, что их разделяет стол, и потихоньку невербально и без палочки устанавливая защиту. — С Геллертом прибудут охранники, которые проследят за тем, чтобы он никому не навредил, — Альбус посмотрел на неё самым своим проникновенным взглядом. — Кроме того, он раскаялся в преступлениях и хочет встать на путь искупления…
— Приберегите эти байки для Конфедерации! — перебила его МакГонагалл. — Я на них не куплюсь! И буду пристально наблюдать, что за Гриндевальдом, что за вами.
— Буду вам крайне признателен, Минерва! Вы знаете, в последнее время я начал подозревать у себя определённые проблемы…
Не став дальше его слушать, МакГонагалл развернулась и вышла. Альбус улыбнулся и стал насвистывать себе под нос.
Тем же вечером вновь было собрание в его кабинете, на сей раз расширенным составом. Помимо Минервы также присутствовали Аластор, Северус, Филиус и Помона, Бэгмен и Крауч из Министерства и Максим с Каркаровым, причём Игорь ежеминутно принимался подкручивать кончик своей козлиной бородёнки и что-то бормотать по-болгарски, нервно блестя глазами.
Когда на часах было ровно семь, пламя камина стало зелёным, и из него в кабинет шагнули ещё четыре человека. Трое других пока не заинтересовали Альбуса — его взгляд приковал к себе Геллерт. Он отмылся, привёл в порядок волосы, сменил тюремную одежду на более элегантную — и от всего этого словно бы сбросил пару десятков лет. А ещё однозначно молодили его мальчишеские, вечно полные задора и огня глаза.
— Надо же, сколько меня народу встречает, — восхитился Гриндевальд с убийственной долей сарказма в голосе. — Только, Альбус, если это вечеринка, где звон бокалов и музыка?
— Мистер Гриндевальд, — вперёд выступил Барти, — моё имя Бартемиус Крауч, я возглавляю Департамент международного магического сотрудничества Министерства магии Великобритании и официально представляю здесь министра магии Великобритании, Корнелиуса Освальда Фаджа.
Выслушав его выступление с непроницаемым лицом, Геллерт кивнул.
— Поздравляю.
Барти удивлённо на него посмотрел.
— С чем?
— С тем, что вы есть такой прекрасный, — охотно пояснил Геллерт и подмигнул Альбусу — явно понял, про какого «очаровательного джентльмена» тот ему в прошлый раз рассказывал.
Дальнейшее знакомство с британской стороной прошло почти без эксцессов, не считая заявления Гриндевальда, что имей он в своё время в арсенале Минерву МакГонагалл с её убийственным взглядом, то непременно поставил бы на колени весь мир. Минерва комплимент не оценила и сухо попросила его не говорить больше подобного — что ж, это означало, что теперь Геллерт от неё не отцепится как минимум месяц. И этим Альбус был более чем доволен.
— Also [1], теперь мои спутники, — сказал Геллерт и небрежно указал на сопровождавших его магов. — Герр Линкс и герр Рехтс, мои, хм… телохранители. А ещё доктор Шурле, мой личный лечащий врач.
— Вы нездоровы, герр Гриндевальд? — забеспокоился Игорь; как раньше он носился с Крамом, рассчитывая пропихнуть его в Турнир, так теперь он явно надеялся примазаться к Геллерту. «Это ты, Игорь, зря…»
Геллерт смерил его тяжёлым взглядом.
— Молодой человек, — проговорил он мрачно и мощно, — мне сто одиннадцать лет, последние сорок девять из которых я провёл в заточении в замке в горах. Как вы думаете, каково моё физическое состояние?
Игорь не нашёлся с ответом и отступил в тень Олимпии. Мадам Максим сложила руки на груди и проронила:
— Что же, будем надеяться, что возг’аст не сделать вам пг’ег’аду для того, чтобы достойно выступить в Туг’ниг’е, — она чванливо кивнула всем и первая покинула кабинет.
Геллерт скривился и пробормотал ей вслед что-то подозрительно похожее на «Чёртовы французы».
— Куда мы идём?
— Я покажу тебе самые основные места школы, — пояснил Альбус и указал Геллерту на уходящий вбок коридор. — Вон там находится больничное крыло; наша школьная медсестра мадам Помфри всегда готова помочь, если что-то потребуется.
— Да что мне может потребоваться? — протянул Геллерт с раздражением. — Мне ведь правительство выделило личного врача, чтобы хранил и оберегал. Вот представляешь, как у нас заботятся о заключённых!
— Вам не стоит ёрничать, герр Гриндевальд, — подал голос следовавший за ними доктор Шурле. — Вам предстоит участие в состязании, которое может закончиться плачевно, если вы не наберёте хотя бы сколько-нибудь приличную форму.
Геллерт закатил глаза.
— На самом деле, — тихо сказал он Альбусу, — я разгадал их план. Всё специально подстроено так, чтобы Дурмстранг в этот раз взял Кубок Трёх Волшебников. И так ведь понятно, что даже будь я прикован к инвалидному креслу, все эти дети мне не соперники.
— Это уже тянет на заговор, — прошептал Альбус в ответ, строя строгое лицо. — Как считаешь, французы тоже замешаны?
— Да они во всём замешаны и всегда!..
— Неужели я в сто лет тоже буду такая? — сокрушённо спросила пустоту шедшая рядом Минерва. — Не приведи Мерлин!
— А что плохого в том, что мы сохраняем бодрость духа? — мгновенно спросил её Гриндевальд. — Люди становятся стариками только когда сами начинают себя ими считать… Мне вот, к примеру, сейчас лет семнадцать, — заявил он с апломбом.
— Да-а, мне тоже что-то около того, — поддержал Альбус, впервые за долгое время получая искреннее удовольствие от времяпровождения.
Минерва прищурилась, а затем сделала неожиданное: свитком с расписанием, который сжимала в руке, стукнула обоих по макушкам.
— Вам по сто с лишним лет, и вы — самые сильные волшебники века! — прикрикнула она, грозно сверкая глазами из-за стёкол очков. — Ведите себя соответственно!
Геллерт приосанился.
— Как угодно, фрау. Вы желаете узреть тех, кто бился на фронтах войны, кто видел кровь и пускал её врагам? Извольте, — он сделал резкое движение рукой — и его «телохранители» мгновенно выхватили палочки, навели на него. Но Геллерта это ничуть не тронуло, и он разогнул указательный палец, направив его на спокойно наблюдавшего за происходящим Альбуса. — Я достаточно сведущ в беспалочковой магии, чтобы прямо здесь и сейчас оборвать жизнь Альбуса. Он знает это и может подтвердить.
— Знаю, — умиротворённо произнёс Дамблдор, — и подтверждаю.
Все в коридоре затаили дыхание: доктор Шурле, не знающий, что делать, стражи Гриндевальда, пытающиеся понять, атаковать им или нет, Минерва, шокированная тем, что вызвала своими словами.
Альбус спокойно наблюдал за тем, как на кончике вытянутого в его сторону пальца Геллерта собирается магия. В следующий миг заклинание было сотворено.
— Но куда веселее будет выставить его ещё большим идиотом, чем он является, — ровно закончил Гриндевальд.
МакГонагалл зашипела сквозь стиснутые зубы не хуже рассерженной кошки и стремительно прошла мимо них дальше по коридору.
Превратив участок стены в зеркало, Альбус с интересом посмотрел, что Геллерт с ним сотворил. Всё оказалось не так плохо, как могло быть: всего-навсего клоунская раскраска на лице, красный нос и смешной колпак.
— Мне кажется, ты за время заключения растерял навык, Геллерт, — заметил он.
Гриндевальд оскалился.
— Разве? — проронил он и последовал за Минервой.
Попробовав снять колпак, Альбус понял, что был неправ.
Аберфорт как всегда встретил брата тепло.
— Какого чёрта тебе надо, Альбус? — спросил он прежде, чем открыл дверь «Кабаньей головы». — Мать честная! — он уставился на лицо брата.
— Хорош, да? — едко поинтересовался Геллерт и протиснулся мимо Аберфорта в трактир. — Как жи?..
Договорить он не успел — развернувшись, Аберфорт со всей силы, коей было много, заехал ему кулаком по лицу. Гриндевальд упал на грязноватый пол и коснулся разбитой в кровь скулы.