Филин и Киян притихли.
— Вчера? У Клуба моряков? — Алексей радостно улыбнулся. — То Лара была.
— Давно ее знаешь?
— В одном классе учились, а потом, когда они переехали, она в другую школу перешла.
— Как ее фамилия?
— Шнайдер. У нее папа был художник.
— А где живет, знаешь?
— Конечно! Недалеко от Клуба моряков, на Черноморской.
— Вот и выбрали объект для твоего испытания. К ним и пойдешь, Капитан. И смотри у меня, язык держи за зубами, а глаза раскрой пошире. — Грифт сделал паузу и уже иным, приказным тоном продолжал: — А теперь слушай! Обойдешь всю квартиру, все комнаты и запомнишь, что и где стоит, какие картины у них на стенах висят. Усек?
— Ага, — ответил Алексей.
— И пойдешь сегодня. Сейчас же! Киян тебя проводит. — Грифт дал ему такой подзатыльник, что Алексей еле устоял на ногах. — Топай! И помни: череп и кости!
Алексей, еще мгновение назад радовавшийся приятному исходу дела, со страхом понял, что Грифт шутить не любит и добра от него ждать не следует. И еще он поклялся себе, что, как только расплатится с долгом, навсегда порвет с этой компанией.
Дом, в котором жила Лара Шнайдер, стоял за высоким забором, на тихой, тенистой улице, по обеим сторонам которой росли старые акации. Калитка открывалась просто: надо потянуть за узелок шпагата и изнутри поднимется защелка. А вход в дом шел через застекленную веранду, похожую на большой аквариум. В углу, между забором и верандой, был отгорожен железной сеткой крохотный участок. Там квохтали куры. Алексей вспомнил, что отец Лары любил пить сырые яйца.
— Топай, Капитан! — Киян толкнул Алексея в спину. — И смотри, чтоб все чин по чину!
Лара была дома одна. Мать ее еще не пришла с работы. Девочка радостно захлопала в ладоши и объявила, что напоит гостя чаем, и не простым, а зеленым.
— Зеленый пьют в Средней Азии, — сказал в ответ Алексей, показывая свои познания в этой области.
— Да… — Лара погрустнела и закусила губу.
Алексей сразу понял свою оплошность.
— Прости, Лара. Я нечаянно, не хотел напоминать…
— А я никогда и не забываю… Второй год, как мы одни с мамой.
— Мы без папы уже пятый…
Алексей знал отца Лары, они раньше жили почти рядом, на одной улице. Известный художник Шнайдер рисовал его отца, прославленного бригадира грузчиков порта. А потом художнику дали эту большую квартиру, но долго он в ней не пожил. Уехал в творческую командировку в Среднюю Азию, присылал письма и рисунки из Ташкента, Самарканда, Бухары, Хивы… А потом пришло известие, что умер от укуса змеи.
Чай пили на кухне. Потом Лара показала Алексею свою комнату, комнату мамы, кабинет отца и они расположились в гостиной. Лара завела патефон, поставила пластинку, и полились плавные звуки модного танго «Брызги шампанского».
— Тебе нравится? — спросила Лара.
— Да, — кивнул Алексей.
— А мне очень, очень нравится!
Алексей оглядывал стены, на которых висели картины. Большие и маленькие. Попытался запомнить. На одной — горы и море. На другой — лес и речка. На третьей — море и парусный корабль. На четвертой — улица и дома… Картин было много. Они были во всех комнатах. Алексей растерялся. Как их запомнить все?
— Что-то я не помню, чтобы ты интересовался живописью, — улыбнулась Лара.
— Все эти картины твой папа нарисовал?
— Нет, не все. Есть работы и других художников. Папиных друзей. — Ларе нравилась роль экскурсовода. — Эта, маленькая, работы французской школы. Ее нам подарил мамин дедушка, привез из Парижа еще давным-давно, до революции. А это вообще редкость. Подлинная работа самого Айвазовского. Его этюд к знаменитой картине «Торжество Феодосии».
— Что-то я не помню картины с таким названием в картинной галерее.
— Ты не все знаешь.
— Могу поспорить, что нет там такой! — уверенно произнес Алексей, поскольку картинная галерея великого художника находилась неподалеку от типографии, где работали дед и мама, и он часто бывал там.
— Она была! Была! А потом сгорела.
— Как это? — удивился Алексей.
— Очень просто, на полсаре. В девятьсот пятом году.
— Картинная галерея никогда не горела, — уверенно сказал Алексей.
— Да не она, а здание старой городской власти! Там в зале много народу собралось, обсуждали царский манифест о свободе. Помнишь, учили по истории?
— О том пожаре мой дедушка часто вспоминает. Он там тоже был и еле выбрался, когда пожар начался.
— Правильно! В том здании и находилась картина Айвазовского «Торжество Феодосии», которую он подарил буржуазным властям города. — Лара победно посмотрела на мальчика. — Вот она и сгорела тогда, понял теперь?