«Кши», — ударил я по морде рыжего телка и погнал его к дому Жанар. Однако он не шел туда, куда не привык ходить. Он шарахался по сторонам и бежал дальше. Тогда я поймал его за загривок и остановил.
Если бы рыжий телок понимал человеческий язык, то я стал бы перед ним на колени, обнял бы его и сказал бы так: «Милый мой рыжий телок, ты сейчас притворись убегающим от меня и с шумом вбеги во двор дома Жанар — через во-он те открытые ворота. Я прибегу за тобой. В это время, может быть, из дома выйдет Жанар».
Рыжий телок, конечно, этого не поймет. Стоит лишь мне отпустить его, как он даст ходу домой. Я огляделся по сторонам и убедился, что поблизости никого нет и никто за мной не наблюдает. Тогда я подвел, телка к воротам и, несколько раз хлестнув, загнал его во двор. В это время сбоку на нас с лаем накинулась собака. Телок бросился в сторону, с грохотом опрокинул прислоненный у входа таз и остановился в дальнем углу двора. Мой замысел удался — в это время из дома выбежала Жанар. Застигнутый врасплох, я не знал, что ей сказать.
— Жанар, выгони обратно телка, — только и проговорил я и погнался за телком, успевшим уже выбежать со двора.
XI
Сегодня — 1-е сентября. Иду на занятия в новой школьной форме, которую по просьбе мамы привезли из Алма-Аты. На груди у меня развевается красный галстук. Форменную фуражку я надел немного набок и ступаю твердо, как солдат на параде.
У школы собралось уже много ребят. Тут же учителя и директор Ахметов. Проходя мимо них, я взял фуражку в руки и вежливо поздоровался.
— Подойди сюда, Кадыров, — позвал меня Ахметов.
Я подошел.
— Ну, как дела? Хорошо отдохнул?
И не успел я ответить, как заговорила апай Майканова.
— Они с сыном Сугура наделали на джайляу много шуму.
— Какого, шуму? — спросил Ахметов.
— Они выпили кумыс у чабана колхоза «Ача» в то время, когда его не было дома. Мало того, украли несколько шкурок каракуля. Чабан поехал по их следам и поймал их...
— Это неправда, — перебил я ее.
— Что ты сказал? — сурово взглянула на меня Майканова. — Ты, может быть, скажешь — неправда и то, что грубо поступил, хлопнув дверью учительской и ушел, не выслушав меня?
— Это правда.
Майканова вспыхнула, но больше ничего не сказала.
— Ладно, после разберемся, — сказал Ахметов, — идите, Кадыров...
Войдя, в класс, я решил сесть позади, у окна. По опыту прошлых лет я знаю, что на задней парте сидеть выгоднее, чем впереди на глазах учителя. Тут, когда отвечаешь, иногда можно заглянуть в книгу, а если урок начинает утомлять, можно заняться чем-нибудь другим.
Я облюбовал себе парту и сел. В это время в класс вошел Жантас. На нем тоже была новая школьная форма.
— Привет, Черный Коже! Кто сидит возле тебя?
— Занято, — сказал я.
Жантас подошел и заглянул под парту.
— Кто же, ведь никого нет?
— Я говорю — занято.
— А кто здесь сидит?
— Какое твое дело! Занято и все...
В класс вошла Жанар. Я хотел ее подозвать и предложить место рядом с собой. Хитрый Жантас посмотрел сначала, на нее, потом на меня, и прищурил глаза. Жанар села на крайнюю парту у входа.
— Ну ладно, садись, — сердито сказал я Жантасу и подвинулся к окну, уступив ему место с краю.
Раздался первый звонок. Класс шумно наполнили ребята, расселись по партам и затихли. Потом все дружно встали — в дверях показалась апай Майканова. Она прошла к своему столу, поздравила нас с началом нового учебного года, расспросила, как мы отдыхали.
— И в этом году вашим классным руководителем буду я, — сообщила она.
Эти слова я понял по-своему: «И в этом году, дорогой Кожа, тебе будет попадать не меньше, чем в прошлом»...
XII
После возвращения с джайляу, с Султаном я больше не виделся. Я не могу сказать, что он хороший мальчик. От него можно ожидать самых неожиданных поступков. Ведь это он втянул меня в историю с каракулем. И все же без Султана мне скучно. С ним веселее. Не замечаешь даже, как летит время. Эх, Султан, Султан, ведь ты же способный малый! Приятно смотреть, как ты доишь кобылиц! А как красиво ты наигрываешь мелодии губами без всякого инструмента! Как точно кидаешь петлю на самого дикого коня. Было бы хорошо, если бы ты бросил хулиганить и продолжал учиться наравне с другими. Тогда бы мы с тобой были неразлучными друзьями.