— Есть зал... В старом здании... Нам бы его хватило.
Токмолда поднял голову.
— А дрова куда я дену? Ведь там же дрова лежат!
— Можно перед школой сложить.
— Э-э-э... По одной щепке все дрова растащат, — возразил Токмолда.
— Разве в нашем ауле воруют дрова? Что-то, я не слышал раньше, — ответил Николай Трофимович. — Напрасное подозрение, товарищ директор!
Токмолда вскипел, будто на него насыпали горячих углей.
— Что ты за человек! А? Направляешь, поучаешь, ворчишь! Я сам знаю свои обязанности. Понял? Я знаю, что мне надо делать! Если зима затянется, а дрова растащат, чем топить будем? В классах будет холодно, ты первый начнешь кричать и ребят первый распустишь. А отвечать кто будет? Я? Спасибо! Не хочу!
Токмолда вытащил из ящика письменного стола пачку «Беломорканала» и, поднявшись из-за стола, взял папиросу. Он размял ее и продул мундштук. Но, рассердившись, он, видно, перестарался: так сильно дунул, что весь табак из гильзы вылетел.
Николай Трофимович еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
В коридоре прозвенел звонок. Токмолда швырнул пустую гильзу в угол и, даже не взглянув на Николая Трофимовича, вышел из кабинета.
Утро следующего дня началось тем же. Токмолда сидел, проверяя тетради, в кабинет к нему вошел учитель физкультуры.
— Ну, как хотите, товарищ директор, — сказал он решительно, — а я буду на вас акт писать и всех учителей наших в свидетели позову. Спортинвентарь, который нам застава на время дала, мокнет под дождем и снегом.
Когда в холодную воду выливают горячее масло, оно начинает шипеть. И Токмолда зашипел.
— Ну и пиши свой акт! Пожалуйста! Я его двумя руками заверю. Понял? Нет у меня зала! Не выкопаю я тебе его из земли. И не я эти палки-скалки, турники-пурники придумывал. Сам нашел их — сам и сохраняй!
— Сохранить — одно! — ответил Николай Трофимович. — Зал нам для занятий нужен.
— А для занятий у тебя класс есть. Класса мало — веди ребят в поле, на озеро. Пусть там занимаются, катаются. И не надоедай ты мне больше, герой, Отстань от меня. Понял?
VIII
Николай Трофимович ушел, а Токмолда задумался. Раздражение его постепенно улеглось. А что, если этот бывший старшина и вправду напишет на него акт из-за оставленного под открытым небом оборудования? Отвечать придется?
Сердце Токмолды дрогнуло. Человек он был боязливый, любил тихую жизнь, отвечать за что-нибудь не хотел, особенно, если дело касалось каких-либо ценностей. Иной раз от страха за свою голову у него волосы на макушке дыбом вставали.
— Если не отдать учителю зал, — думал Токмолда, — он ведь непременно акт напишет! Плохо будет, отвечать придется. А если отдать зал — где хранить дрова? Растащат дрова, и дело может кончиться опять же плохо. Что делать?
Обычно, когда Токмолда в своих мучительных сомнениях заходил в тупик, он вызывал к себе Сайбека. Старого сторожа все школьные учителя в шутку прозвали «главным советником Токмолды». В этом был свой смысл: Сайбек очень напоминал самого Токмолду: такой же бережливый и немного трусливый, добросовестный в работе, а главное — Сайбек никого, кроме директора школы, не признавал. Зная это, Токмолда не решал без него ни одного хозяйственного вопроса — любого, большого и малого.
— Сяке, — говорил Токмолда старику в таких случаях, — возникло одно дело... Мда... Вот Загипа отпрашивается на день, на мельницу хочет съездить... И подводу просит...
— Тебе виднее, — дипломатично отвечал Сайбек, но, помедлив, решительно говорил. — Пусть едет. Ее классы можно поручить Гюльсум и Марусе.
— Верно, — стараясь не терять достоинства, соглашался Токмолда. — Я и сам так думаю, но, может быть, они не согласятся? Вот в чем дело.
— Согласятся! Весной, когда болела Гюльсум, Загипа замещала ее. И справлялась.
— Так-то так. Но ведь она просит школьную лошадь! — многозначительно произносил директор, и Сайбек понимал его. Рыжей лошадкой, прикрепленной к школе, пользовались только Токмолда и Сайбек. Если же кто-нибудь другой садился на нее, обоим казалось, что хребет у лошади переломится.
Сайбек, поразмыслив, находил выход:
— Напиши записку Байтасу (Байтас был бригадиром полеводческой бригады). Чего ему стоит одну лошадь дать? Ведь у него два сына в школе учатся.
Так они всегда советовались, закрывшись в директорском кабинете, и никому из учителей не удавалось попасть к Токмолде в эти минуты.
И вот сегодня, после разговора с Николаем Трофимовичем, директор вызвал к себе Сайбека. Старик почему-то задерживался, и Токмолда нервно ходил по кабинету. Как человеку, желающему закурить, необходимы спички, так и Токмолде нужен был в эту минуту Сайбек.