— Погодь, сынок, — вдруг остановил Саню батя.
Пельмень обернулся.
— Ты это, купи у дяди Витали чекушечку… ну вместо хлеба, лады? — батя расплылся в придурковатой улыбке. — Матери только не пали контору.
Пельмень улыбнулся.
Мигом так батя подобрел, как речь пошла за то, чтобы сливу залить.
Протянул Сане ещё одну авоську с несколькими литровыми банками и трехлитровым баллоном. Пельмень зыркнул на стол — понятно, останется баба Рита без варенья, тару у неё Игорь Борисыч подмотал. Батя то ещё и мудак оказывается…
— Баночки дяде Виталику сдашь и купи, сынок. Он по два рубля за чекушку просит.
Глава 3
«Если хулиган пытается тебя достать,
Дразнить, злить, бить, давить и обижать,
Ты не должен кричать ему: Гад!
Ты не должен подключать свои ботинки или мат…», Дискотека Авария.
С пятого этажа Пельмень дал пешего. Какая никакая, а нагрузка для нового тела. Правда спускаться с авоськами — удовольствие не из приятных. Уже к третьему этажу Саня приуныл, взмок и тяжело дышал. Звенели пустые водочные бутылки, банки, а сердце выпрыгивало из груди.
На лестничных проемах Саня останавливался, делал взмахи и круговые движения, разгоняя кровь.
В такой форме — далеко не уедешь. Прежде чем приступать к интенсивным тренировкам, надо понять возможности нового тела. Хотя хрена тут непонятного… возможности — нулевые.
На первом этаже, взмыленный Пельмень встретил Сёму. Малолетку с соседней пятиэтажки, сегодня гостившего у бабули. Полтора метра в прыжке, хлюпик, раза в три меньше Пельменя по комплекции. Очки с толстой роговой оправой… И вообще, мальчик походу инвалид: несуразно большая голова, как гелием накачена, ручки длинные чахленькие, торчащий живот приподнимает майку до пупка. Шортики вовсе как семейки Сашиного бати. У Сёмы даже прозвища своего не имелось, припомнил Пельмень — настолько все плохо по жизни складывалось.
Застал Сему Пельмень за тем, что пацанёнок прилип к стене и какого-то хрена слизывал побелку. У ног его стояла банка с соленьями, за которой Сёму видать послали. Кладовку под лестницей удачно приватизировал его дед (тот вроде как скопытился в прошлом году).
Завидев Пельменя, Сёма вздрогнул, попятился, ну и перевернул банку.
Херак.
Горлышко стукнулось о ступеньки лестницы. По полу растеклись маринованные огурчики, помидорчики и укроп.
— Ой, — Сёма взглянул на «место происшествия» и глазки под очками тотчас намокли. Нижняя губа задрожала, отвисла. — Меня б-б-бабуля у-у-убьёт…
Пельмень помнил, что бабуля у пацаненка — особа крайне категоричная. Из тех, что шли в модификации «боевая», из клана «приподъездная лавочка». Можно предположить, что Сёме крепко достанется по возвращению.
Пельмень, никогда особо не испытывавший чувства сострадания, поначалу ковырялся в носу, нарезая резьбу. Ну и поднялся на ступеньку выше, дабы не выпачкаться в рассоле. Оттуда наблюдал безразлично за ситуацией. Не, че, встрял пацан. Бывает. Жопа просит ремня.
Но потом понял, как осенило, что не останется в стороне и хочет пацану помочь. Как хреново приходиться лохам, Саня теперь чувствовал на своей шкуре. И припомнив ощущения во дворе школе, поёжился.
— Не дрейф пацан, прорвёмся. Не накажет тебя бабка.
— П-п-правда? — с надеждой уточнил пацанёнок, шевеля белыми от мела губами.
Одновременно с жалостью, у Пельменя разом врубилась предпринимательская жилка. Он взглянул на свою авоську с литровыми банками. Перевёл взгляд на огурчики с помидорчиками. И осенило во второй раз — вот тебе метод с порога поднять щепотку бабла на ход ноги.
— Смотри че сделаем и наматывай на ус.
Пельмень спустился из своего «укрытия», наступил в рассол, неприятно плюхнувший. Ну вот, шлёпанцы провоняются маринадом. Но раз уже вписался…
Аккуратненько так, Саня достал литрушку из авоськи и поскладывал туда бабкины соленья. Взял крышку, кое как присобачил на банку. Не держится, что понятно — но и хрен бы с ним. Осколки принялся сметать ногой под лестницу.
— Чего встал — помогай, — предложил Сёме.
Мальчик с выпученными глазами энергично почесал макушку. А потом помог новоявленному спасителю вымести осколки под лестницу. Когда дело подошло к концу, Сашка подошёл к кладовке, открыл дверцу, обнаружил полку литрушек с соленьями.