Он среагировал на первый бросок и угол ворот был открыт, поэтому мой бейсбольный гол получился очень лёгким, но при этом эффектным. 3:0 и сборная Советского Союза показала стопроцентный результат в двух матчах!
Ну, а следующий матч 19 декабря у нас был уже намного серьёзнее. Я должен первый раз в своей карьере сыграть против Канады.
Глава 4
18-ого декабря у нас не было игры, поэтому Тихонов провел целых три тренировки. Утреннюю, которая была достаточно короткой, затем дневная после обеда и вечерняя.
И вот после вечерней тренировки, когда команда отправилась отдыхать, он попросил меня зайти к нему в кабинет.
Войдя, я увидел что Тихонов был не один, а с каким-то неизвестным мне мужчиной, который представился как Николай Иванович Русак. Он был первым заместителем председателя Госкомитета СССР по физической культуре и спорту. Должность этого пятидесятилетнего функционера сразу же подсказала мне о чем сейчас Тихонов со мной будет разговаривать. И это предчувствие меня не подвело.
— Семёнов, — начал разговор Тихонов, когда я зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. — Я предлагаю тебе сразу после молодежного чемпионата мира перейти в ЦСКА. Николай Иванович, обещает поспособствовать этому переходу со стороны Госкомитета СССР по физкультуре и спорту.
С твоими родителями сегодня поговорил мой заместитель и они тоже не против переезда в Москву, но решать в любом случае тебе. Скажу сразу, что ЦСКА тебе предлагает очень хорошие условия. Ни одному молодому игроку, мы таких условий ещё не предлагали. Ты, наверное, знаешь, что Сергей Фёдоров, когда переходил к нам, получил однокомнатную квартиру в Москве. А его родители двухкомнатную.
Тебе же мы сразу предлагаем трехкомнатную квартиру для родителей и такую-же тебе, которую ты получишь после своего совершеннолетия. Я считаю, что это будет самым лучшим решением для продолжения твоей карьеры.
Не скрою, в любом случае через полтора года ты попадешь в состав ЦСКА, просто потому что пойдешь в армию. И естественно, что в Свердловске ты службу проходить не будешь. Я тебе сразу же заберу к себе в Москву. А раз уж все равно тебе судьба оказаться в моей команде, то лучше это сделать пораньше.
— А если я откажусь? — спросил я у Тихонова после того, как тот закончил озвучивать свое безусловно очень привлекательное предложение.
— Если откажешься, то совершишь большую глупость, — просто и без изысков ответил Тихонов. — Потому что говорю сразу, когда ты попадешь в состав ЦСКА через полтора года, таких условий у тебя уже не будет и наоборот все будет намного скромнее.
И сразу после армии уйти просто так в какую-то другую команду тоже не получиться. Единственным твоим шансом покинуть мою команду будет остаться на год вообще без хоккея. Не думаю, что тебя это устроит.
— Есть и другие команды, где можно нести службу, — ответил я на этот прямой шантаж, — то же Динамо. Думаю, что руководство МВД будут рады видеть меня в составе московского Динамо и устроит мне службу во Внутренних Войсках.
— Не устроит, — ответил мне на это Тихонов, — поверь моему слову, что даже мысли ни у кого о таком не возникнет. Нападающий Семенов в любом случае будет играть в ЦСКА, — сидящий рядом с Тихоновым Русак тут же закивал, соглашаясь с его словами.
— У меня есть время подумать? — спросил я у Тихонова. — Все-таки это очень серьезное решение и я не хочу его принимать впопыхах. Да, и с родителями в любом случае, мне надо поговорить.
— Конечно, — сказал согласился Виктор Васильевич. — Сколько тебе нужно времени?
— Думаю, что сразу после матча с чехами я вам отвечу, Виктор Васильевич.
— Без проблем, это меня устроит, — ответил тот и на этом наш разговор завершился.
Идя к себе в комнату, которую делил с Игорем, я думал о словах Тихонова. С одной стороны он действительно предлагал мне очень хорошие условия, но с другой, я просто не хотел играть за ЦСКА.
Меня раздражала манера Тихонова как сорока тащить себе в гнездо все, что блестит. Да и если разобраться с точки зрения моей будущей карьеры переход в ЦСКА, при всех своих очевидных плюсах, не так уж и хорош. И всё дело в том, что сейчас-то 1987-ой год. Мне шестнадцать лет, в январе будет семнадцать.
А это значит, что в армию меня призовут только весной восемьдесят девятого года. И когда истекут два года, которые я проведу в ЦСКА, на дворе будет уже девяносто первый. А это значит, что можно будет товарища Тихонова, с его тонкими намеками на толстые обстоятельства, послать далеко и надолго.
Потому что начнется уже Новое время, в котором его диктаторские методы работы мгновенно станут не актуальны. Мне даже не придется идти по пути беглецов типа того же Могильного. И не придется отдавать половину контракта с нхл-овским клубом советским чиновникам, как это делали на заре заокеанской карьеры Федоров и Ларионов.