— Ещё и диверсанты, — уточнила Гилла. — Лёгкие, с мощными ионниками и барионными клинками.
— Вот поэтому и говорю: «минимальные шансы», — резонно ответил я. — Ну и остаётся вопрос с тем, как противники себя поведут «вообще».
Трансорбитальник и вправду заложил петлю вокруг «площадки», выпуская команды, направляющиеся в зону поединка по очереди. Мы были не первыми, ну и не последними. А вообще — красивое зрелище, оценил я. Супербия переливалась ультрамариново-изумрудным. с белизной облаков сквозь блестящие решетки ферм. Впрочем, нам было не до любования: добравшись до сплетения металлических ферм мы замерли, Эмик развернул щиты, а Мари и Макенси кидали в боевой чат данные своих сенсоров. И данные были странными, но несколько обнадеживающие, а именно:
Команды противника, как уже десантирование. так и вновь пребывавшие не рвались к центру для объединения, занимая позиции в месте десантирования. Но, при этом, никаких копошений и подготовки к бою, разведывательных метаний или огня, что было вполне возможно: несколько команд были в зоне поражения друг друга. И ближайшие «соседи» к нам не рвались. В общем — странно, но пока неплохо, отметил я для себя.
— И что… — начал было в натуре граф.
— Ждём, Себастьян. Пока ничего не понятно, и я, кажется, догадываюсь что сейчас происходит, — ухмыльнулся я, поняв резоны.
— И что же? — заинтересовалась Гилла.
— За идиотов нас не считают, насколько мне известно, — начал озвучивать я. — При этом, положение нашей команды, в положении против всех — ну очевидно, в общем-то. Эта площадка, как я уже говорил, даёт нам призрачный шанс. Это больше чем ничего, но шанс ОЧЕНЬ дохлый. И они ждут.
— КОГДА МЫ СДАДИМСЯ! ДУРАЧЬЁ! — грохотнул Эмик.
— Похоже на то. Но мы сдаваться не будем, — хмыкнул я. — А пока — подождём.
Стали мы ждать, ну и это ожидание подтвердило мо выводы: Инвиктусы десантировались, но никаких шевелений не начинали. И тут от команд отделилось с десяток Инвиктусов, двигаясь к центральному астероиду площадки. Я было дернулся, как и ребята в чате прочувственно выразились (про Эмика промолчим, он сам за себя проорал), но через секунду после начала движения стало ясно, что его начали не все и даже не большая часть противников.
— А сейчас будем ждать связи, — довольно заключил я.
— Думаешь? — уточнил Олаф.
— Иногда, — законно погордился я. — Если вариант «все против нас» признан тем. чем он и является…
— «Порочащим звание аристократа Империи в случае, если это тренировочный поединок, а не война, вражда или поединок чести» — процитировала Гилла одно из форумных высказываний.
— Да, — подтвердил я. — При этом — у нас финал Турнира. И если не накидываться толпой — нужно определить рамки и границы, в которых мы этот финал проведём. Так что без связи — никак, — подытожил я. — Может, конечно, эти, — пометил я на схеме приближающиеся к центральному астероиду Инвиктусы, — особо злобные и желающие нас прибить психи. Но учитывая что семь из них точно капитаны команд… Очень маловероятно.
— А арбитры не будут возражать? — задумчиво уточнил Олаф.
— А не могут, — ответил я. — «Всё что не запрещено — разрешено», прямого запрета на беседу о правилах проведения турнирного поединка нет. Более того, даже если бы и был — в том формате. что есть сейчас, с дюжиной команд, можно было бы поспорить о праве на такую возможность. Даже если бы был прямой запрет.
И вот, через пять минут в наш командный канал «постучались». Десяток капитанов команд противников, что было подтверждено ключами связи: какой инвиктус, кто пилот и всё такое. И даже их физиономии появились, голо физиономий, точнее, не слишком радостные, но и не слишком грустные.
— Дюк Ульвер, капитан Безмолвной команды, — важно обратился ко мне с голограммы князь Аргенти, пилот третьего года, один из общепризнанно сильнейших пилотов на снайпере-деструкторе. — Приветствую вас.
— Приветствую, князь Аргенти, — ответил я.
— Капитаны команд, участвующие в нынешнем турнире, кроме, безусловно, вас, предоставили мне честь выражать наше общее мнение, — озвучила княжья морда, под кивки морд прочих капитанов, не княжьих. — Вынужден констатировать, что этот Турнир Академии вызвал затруднения.