— Разбалуешь, — склочно бухтел личным каналом Бронзовый.
— Во-первых: нет, скорее придам уверенности и не дам депрессовать. Ты сам Путь к победе Сотрясателя видишь?
— Дурачьё! Я же не пилот! Она не победила, Сотрясатель продул — ругать надо!
— Не надо. Тут и во-вторых: мы покидаем Академию, Эмик. И больше в одном бою с Сотрясателем вряд ли когда-нибудь будем. И зачем расстраивать Гиллу её ругая?
В ответ последовало недовольное бронзовое бурчание, на тему того, что ругать — круто. А хвалить — отстой. Аргументы уровня двенадцатилетки… ну или стодвадцатилетки — и такое бывает. Хотя ладно, Бронзовый будет бухтеть и всех ругать, а я хвалить, если по делу. В среднем у нас даже сносно выйдет.
Ну приходила очередь Мари. Если бы не ракетные перделки… в смысле — переделки, я бы за неё даже опасался бы. Потому что против неё сволочной князь (точнее все противники, но в данном случае кньяжья морда их олицетворяла) выставили, конечно, диверсионник. Но диверсионник «на грани»: Сагитарий, Инвиктус-противник Мари был выше трёх метров, приближаясь классом к «лёгкому штурмовику». Как диверсант, конечно, проигрывал но при этом нёс не четвёрку лазеров-ПРО, которыми только противника слепить, а полноценный средний лучевик. И, при этом, несмотря на несколько большие габариты — ловкий-быстрый. Основные недостатки величины сказывались исключительно при «классическом» использовании: подобраться незамеченным в какие-нибудь недра и подложить бомбу Сагитарию было ГОРАЗДО сложнее обычного диверсанта, а в ряде случаев — и вовсе невозможно.
Ну и понятно, что противник полагался на лазерник, которыми сковырнёт смешные щиты Макенси за минуту, ну и «поджарит» Инвиктус до технического поражения.
В общем-то так и оказалось: после начала боя Сагитарий рванул на сближение с Макенси. Ну и стал поливать лучём наплечного лазерника со средней дистанции. Мари в ответ пополыхала своими противоракетными лампочками: я чуть не ударился челодланью, но вовремя понял что зря. Девчонка ОЧЕНЬ разумно поступила, причём реакция противника не важна: развеселится, удивится, ударится челодланью как я — неважно. Важно что реакция будет, замедлит ответную реакцию на настоящую атаку. В общем — всё правильно сделала и умница она у меня.
Как отреагировал пилот Сагитария — неизвестно, но отреагировал точно. Потому что на выпущенную Макенси ракету просто протупил, продолжая вести своим лазерником ринувшуюся вслед за ракетой Мари. И — продолжил тупить дальше: начинка ракеты была из металлической пыли, то есть скорее «дымовая завеса», чем атака, хотя какой-то дохлый фугас в полуцентнере металлической пыли был. Ну, иначе черта с два он бы её разметал, ну да не суть.
Суть в том, что Макенси рванул в металлическое облако, в котором лучевое оружие становилось абсолютно бесполезным с Деремитой напреревес. Ну и противник, через пару секунд, просто… Взлетел над астероидом на ионнике. Без части манипулятора и частично обрубленным лазерником, с барионником во втором манипуляторе — но проиграл. Потому что пребывание на астероиде и не дальше десятка метров от его поверхности было условием этих дуэлей-поединков, направленных вроде как «против» нашей команды, но сейчас сыгравшее на руку.
Ну а пилот Сагитария (да и, скорее всего, сам Инвиктус) были «вне себя», действовали на рефлексах. И на угрожающую целостности и всё такое ситуацию отреагировали стандартно, разрывая состояние, не подумав об ограничении поединка.
Я Мари по результатам искренне поблагодарил личным каналом: наличие лишнего пусть и переростка, но диверсанта в моей дуэли было бы неприятным. Да и Бронзовый изволил сообщить Макенси, что «похвально».
— А не разбалуешь? — невинно поинтересовался я у Бронзового, когда уже мы двигались к астероиду.
— Д…ррр… — непонятно пробубнил Эмик. — Макенси — хороший Инвиктус. Полезный! Его можно иногда объективно оценить, — надуто озвучил ИЛ.
— То есть не похвалить, а «объективно оценить»? — продолжил веселится я.
— Недоумок и дурачьё! — возмутилось Бронзовое Орало. — Я сейчас… я…
— Ну-ну, — выжидающе протянул я.
— Ой всё! — победно рявкнул Бронзовый личной связью. — Как тебе? — ликовал этот читор.
— Аргумент, — вынужденно признал я убойность «ой всего». — Ладно, щиты…