Хороших техник было ровно две. По одной от каждого. Вот только обе для воздуха. Видимо, Ортий тоже имел сродство с ним.
Гнев Небес.
Техника уничтожения
Ранг: духовный, Качество: низкое, Созвездие: первое, стихия Воздух
Вливаемая в технику энергия превращается в призрачные клинки, которые обрушиваются на врагов.
Первое созвездие духовной энергии.
Пятнадцать узлов.
…
Третье созвездие духовной энергии.
Сто два узла.
…
Первое созвездие стихии.
Семь узлов.
Постижение: Гнев Небес способен уничтожить на площади в двадцать шагов всё живое, что осмелится бросить ему вызов.
Очень пафосно названая духовная техника. Но всего лишь низкого качества, для воздуха и неполная, только с первым созвездием для стихии. И пусть я подозревал, что уже видел подобное в исполнении старшего Тизиора в городе Жуков, если я в чём и был уверен, так это в том, что у него качество было повыше, созвездие постарше, да и уничтожать всё живое клинки были неспособны.
Если быть честным, то повезло, что эта техника требовала много сил и враги сразу её применить не захотели, а потом уже не сумели.
Вторая техника была интересней. Техника движений, которая оставляла после себя призрачные образы, могущие ввести противника в заблуждение. Что-то подобное я провернул на экзамене при поступлении в Академию. Вернее, на представлении перед экзаменами, когда от нас просто требовали доказать, что мы Мастера.
Жаль, что и эта техника для воздуха. Конечно, она тоже была хуже Поступи Роака, всего лишь земная, но открывала интересные возможности. Впрочем, я знал, кому она достанется.
Артефактов было больше. Но с ними мне нужна была помощь. Очень серьёзная. Я конечно, мог уже понять, какими свойствами, скорее всего, обладал незнакомый артефакт… Ну, чаще всего мог. По форме, узорам и материалу. Беседы с Береком, Фатией и старшим Тизиором давали о себе знать.
Но чего я совершенно точно не мог узнать, так это нет ли в этих артефактах двойного дна. Неприятно будет, если я сейчас использую чужой амулет защиты, а он приведёт ко мне врагов. Пусть с этим в Ордене разбираются. Сдам их Шандри, пусть разменяет их мне на духовные камни. Тем более, мне и не нужен чужой защитный амулет.
Один из стражников каравана, что припёрлись к моему костру, заскучав за это время, окликнул меня, не обращая внимания на то, что я вроде как занят:
— Атрий. Атрий, давай в кости?
Я моргнул, отстранясь от пространства кисета, и буркнул:
— Не, не хочу.
— Сколько можно медитировать, парень? И толк вообще есть? Есть чем похвастаться?
Я спокойно пожал плечами:
— Ну не за неделю же.
— Так ты с нами пять дней всего.
— Так я и говорю, что с прошлого прорыва прошла всего неделя. Сколько у тебя уходит на новый узел?
— У меня? — стражник коротко хохотнул и напоказ провёл рукой по седой бороде. — Да я уже старый пень, я ни новых звёзд давно не брал, ни на молодых девушек давно не заглядывался.
Его сосед хмыкнул:
— Брехло.
— Ха-ха-ха, — расхохотался стражник, поправился. — Ну бывает, бывает, все мы люди. Да только я ж любуюсь издалека, а так меня можно наседкой для них нанимать, я уже для дела негож, у меня засохло всё, ножом не проковырять.
Теперь хмыкнул я:
— Тебе алхимию подсказать для этого дела?
Сосед захохотал так, что слёзы брызнули из глаз:
— Да он и так её знает, больше выделывается, брехун старый. Но тебе-то, Атрий, она и не нужна, твоё дело молодое. Слухи-то они на пустом месте не появляются. Чего тебе, вечером подсобить? Мы как раз на страже будем стоять с их стороны, — сосед словно невзначай кивнул в сторону девушки и седого крепыша у дальнего костра. — Проскользнёшь, может, чего у тебя и выгорит.
Странное предложение. Очень странное. Не испытание ли это от главы каравана? Тоже не верит, что наша встреча была случайной? Я улыбнулся и покачал головой.
— Спасибо, но ни к чему. У меня есть чем заняться, — съязвил: — Если никто опять отвлекать не будет, может, и выйдет в конце концов толк.
Я напоказ устроился удобней, собираясь на самом деле медитировать, снова закрыл глаза. Услышал, как стражник буркнул:
— Во даёт, мы в наше время были посмелей.
Я, не открывая глаз, заметил:
— И меньше интересовались Возвышением, так и высохли, а женщины стали ни к чему.
— Аха-ха-ха! Уел, уел.
Наконец, оба они отстали от меня, занялись сначала своим ужином, после костями на щелбаны, а затем и впрямь ушли сторожить лагерь.