Я тяжело вздохнул:
— Хорошо.
Аледо подозрительно нахмурилась:
— А вы будто не рады этому, господин?
— Называй меня старшим. И нет, конечно, я не рад этому. Кто в здравом уме с радостью взвалит на себя заботу о десятилетней девочке?
— Ха! Тоже мне забота. Я и сама… — Аледо запнулась, с подозрением уточнила. — А откуда вы, вообще, узнали, что я девочка?
— Странный вопрос. Я умею отличать правду, заметил потенциал твоего Возвышения, неужто я мог бы обмануться в том, кто передо мной?
Говоря это, я внутренне поморщился. Неловко выйдет, если никакого потенциала у Аледо нет. Я ведь не знаю, зачем Домар покупал своей дочери пилюли? И что это, если уж вдаваться, были за пилюли? Может, с её телом так всё плохо, что только эти пилюли спасали её от смерти?
С другой стороны, она не принимает этих пилюль уже два года, если не больше. Жива. И пусть тощая и грязная, но быстрая и ловкая. В любом случае, даже послушником-Воином в Ордене ей будет жить лучше, чем сиротой-Закалкой на улицах. Неужели за три Возвышалки она не сформирует средоточие и не возьмёт ещё пару звёзд?
Аледо тем временем кивнула:
— А, ну да, ну да.
Я усмехнулся и заметил:
— А ещё ты даже не подумала возмутиться, когда я обратился к тебе, как к девочке, да и все имена, что ты называла мне для проверки — женские.
Аледо впечатала себе ладонь в лицо, не давая мне увидеть его выражения. Глухо, сквозь пальцы спросила:
— Так, значит, мы уходим из города, старший? Прямо сейчас?
Я снова вздохнул:
— Я хотел так сделать, пока не встретил тебя. Но теперь…
Она чуть опустила ладонь и взглянула на меня:
— А что теперь?
— Теперь тебя нужно привести в порядок. Отмыть, одеть, купить тебе дорожные сапожки.
Аледо опустила руку и голову, пошевелила пальцами на ногах. Покосилась на меня и тоже вздохнула:
— Хорошо, старший.
— К северным воротам меня теперь вести не нужно. Где здесь ближайшая гостиница, где нас могут поселить? И чтобы лавки рядом?
— Туда. Тут недалеко.
Пока мы прошли две улицы, Аледо успела вздохнуть раз пять, и я не выдержал:
— Ну что?
Она покосилась на меня:
— Ничего, старший.
— Так чего же ты так вздыхаешь, если ничего? Говори, не нужно меня бояться.
— Я не боюсь, я… Старший, раз я… Раз вы видите во мне потенциал, то могу ли я… Ну, раз я найду своё место в Ордене, то буду и плату получать. Могу ли я… Могу ли я получить немного платы сразу? Сейчас?
Я потёр бровь:
— Для чего?
— У меня нет здесь родных, но есть те, кто помогал мне. Я не хочу уходить, не отблагодарив их, — Аледо вдруг вскинула голову. — К тому же, среди них может найтись ещё кто-то с потенциалом.
Остальные мне точно не нужны. Тем более что я ведь ничего не смогу оценить, если только среди них нет Воинов в девять или Мастеров в одиннадцать лет. Поэтому я просто похвалил её:
— Орден следует добродетелям идущих к Небу. Среди них есть верность и товарищество. Очень хорошо, что ты следуешь этим двум добродетелям.
— А какие остальные, старший?
Я невольно хмыкнул про себя. Кто здесь недавно размышлял о том, что ему нужен ученик? Правда, даже я не думал, что таким учеником станет тот, вернее, та, кто едва начала свой путь к Небу. Тем не менее не молчать же мне, раз уж я начал с заумных речей о добродетелях?
— Их семь. Почтение, мужество, усердие, верность, справедливость, умеренность и товарищество.
Аледо кивала на каждую добродетель и, кажется, повторяла их про себя. Затем вдруг задумчиво протянула:
— Жаль, что среди них нет безжалостности к врагам.
Я с напускным безразличием спросил:
— У тебя уже есть враги? Те, что оскорбляли тебя или толкали в грязь?
Аледо мотнула головой:
— Нет, старший, те, что лишили меня семьи.
Я заставил себя сказать:
— Тогда тебе подойдёт справедливость, — и не смог остановиться. — Вот только эта добродетель одна из тех, что безжалостна и очень обманчива на вид. Будет ли справедливо, если сын убийцы станет мстить стражнику, который убил его отца, защищая караван?
Аледо вскинулась:
— Мой отец не убийца!
Я взглянул ей прямо в глаза и спросил:
— А кто сказал, что я говорил о твоём отце?
Аледо стиснула зубы и опустила голову. Помедлив, я надавил:
— Не думаешь, что следует извиниться за то, что накричала на меня?
— Простите, старший.
А меня словно понесло. Точно так же, как снег у подножия Братьев, когда я подрубил его Звёздным Клинком и он понёсся вниз, на моих врагов.
— Так те, кто лишил тебя семьи в этом городе?
— Нет.