Центры - вот примета того времени. Прежде из школ сбегали в банду, в моряки или в рок-н-ролл. При мне уже не сбегали, а выбирались, шаг за шагом, чтобы не столкнуться с директором или завучем. Или сразу из дома: сперва для вида в школу, а потом дворами, дворами, ныкаясь в палисадниках и за мусорками - в комповый, протянуть деньги и взять на час или больше.
Зелёные, синие полуподвальные комнаты, свет, прилипший к зеркальным окулярам масок, портфели на спинках, фирменные пиджачки и губы, шепчущие под нос. Годилось любое помещение, куда можно вместить тридцать, двадцать, двенадцать - хотя бы три компьютера. Менялись названия, места, компьютеры, выходили новые игры - но в центрах не менялась ничего. Всё те же школьнички, те же всем знакомые "Лунные Десанты" и "Фаерхоги", те же почему-то всегда круглые часы на стене с неизменно треснувшим циферблатом.
Девочек почти не встречалось (ни к чему они были), а вот идиотов хватало. Брали на час, натягивали шлем и щёлкали по иконкам, забираясь в тупые непонятки, где чтобы пройти, минимум неделя нужна. Ещё карьеристы, мывшие полы и расставлявшие стулья за "три часа, когда свободно будет". Наконец, советчики: абсолютно сторчавшиеся личности, выискивающие новичков и сосущие чужое время. Жалкие никчемушники, что сказать.
"Ньярлакотам", где всё случилось, прятался в подвале бывшей гостиницы "Камбала" - сразу за школой, что было очень и очень удобно. Пробирались по общеизвестному заковыристому маршруту, эдакой Тропе Войны - из столовой во двор и потом кустами, через заднюю калитку, мимо стройки и автостоянки сразу к дверям, где можно распрямится и проскользнуть. Так и просачивались, поодиночке или крошечными ручейками и бывало, что к концу дня в классе оставалось мальчика два, не больше.
Примечателен был клуб и с улицы. Гостиница пребывала заброшенной, с полувыбитыми стёклами и больше напоминала отвязную руину, каких полно на окраине, а перед ней (внимание!) стоял самый натуральный белый броневик "Тельма Бегемот 7", забытый союзниками при отступлении. Бойницы прикрыты, оружие снято, но броневик остался собой, и герб на белом боку горел как новенький. Никогда не видел, чтобы его мыли или хотя бы чистили, и всё равно он оставался белым и гордым, внушая уважение. Не прошло и месяца от открытия, как клуб тоже стал "Белым Броневичком" или просто "Б. Б." - не официально, но общеизвестно.
Цены были приличные, советчики не допускались, всякая малышня быстро понимала, кто здесь лишний - и вскоре просторную комнату, где раньше был склад, облюбовали игроки умелые и аккуратные. Играли в "Фаерхог", "Лунный Десант", "Раскрашенный Чёрным" и "Ту сторону", как и везде - но хорошо играли.
Так шло довольно долго - до первого Чемпионата.
Про Чемпионат рассказал Лаег - единственный из моих одноклассников, с которым можно в разведку. Шла вторая перемена, а третьим стояла математика, так что мысли об удобных креслах и превосходном, словно только что из коробки шлеме всё чаще стучались в голову.
- Слышал о Чемпионата?- вдруг спросил Лаег.
- В "Б.Б."?
- Угу. Со всего города народ съедется.
- Думаешь?
- Знаю. Смотри.
На парту легла официальная листовка. Я посмотрел и понял, что действительно приедут. И из Моторного, и из Центра, и из Заречного приедут. С таким призовым фондом и условиями участия не приедут разве что отцы, которые играют из любви к искусству и могут победить сто человек с одним ножом и прыгалкой.
Главным призом был новенький "Рэйнбоу" девятого поколения. Понятия не имею, где они его достали - даже у администратора стоял седьмого.
- Предлагаешь поучаствовать?
- Взнос небольшой.
- А шансы?
- Как ни странно, есть.
- Нас Бонус сто к нулю рвёт. Даже если уезжает...
- Карта будет "Школа Террора".
Я полез в карман и стал считать деньги. На взнос со скрипом, но хватало.
Несколько слов о "Школе Террора" - для тех, кто жил в другом районе и ходил в другие центры. Эту карту "Фаерхога" нарисовал Алик из девятого - человек несчастный и выдающийся. Карта изображала нашу школу - три этажа, вместе со столовой и спортзалом, - причём паршивое оружие пряталось в кабинетах, получше - в учительской, самое лучшее - в туалетах, а за спиральницей прорывались в кабинет директора. Отъявленные знатоки знали про тайный ход из мужского туалета в женский и малость недоработанную систему вентиляции, ну а самым-самым, вроде меня, Алик открыл и тайну номер два: Тропа Войны на карте тоже была и вела она к тому самому клубу при Белом Броневичке. Броневичок стоял рядом и ездил (!) - можно было пересечь улицу и выехать, как на параде, прямо к родной школе.
Одноклассники Алика карту не оценили. Были это главным образом ленивые неудачники, предпочитавшие кичиться подвигами - дутыми, паршивыми и зачастую вымышленными. Одни и те же темы: "вот мы пошли (следует имя никому неизвестного внешкольного знакомого), взяли три часа и всех порвали", причём ни счёт, ни обстоятельства не сообщались. Потерзавшись и намучавшись, Алик забил на них даже не гвоздь, а костыль, какими рельсы приколачивают, и стал общаться с Бонусом, нами и т. д. Тут и обнаружилось, что человек он не слова, а дела и никогда ничего не ждёт, а приходит и добывает, даже если надо горы свернуть или речку вверх ногами подвесить. А ещё знал пределы, что в четырнадцать лет нетипично.
Уже первая карта обеспечила ему неограниченный кредит в "Б. Б." и ещё полуторе десятков клубов, но Алик пользовался им только дважды. Великим игроком становиться не хотел, а после единственного получасового турнира один на один с Бонусом (216:-3 не в пользу Алика) понял, что и не станет - значит, нужны другие угодья, другой закуток, где можно жить, расти и разрастаться. Больше он не играл, да и раньше играл немного, хотя карту сваял на редкость сбалансированную, с кучей стратегий и возможностей.