Истинное падение Детей Императора началось с раскрытием замыслов Гора. Первым среди них был примарх Фулгрим, Фениксиец, пытавшийся спасти брата от него самого, но безнадёжно оплетённый словами и орудиями магистра войны. Следующими поддались духовные и воинские предводители легиона, совращённые обещаниями совершенства и пойманные на крючок излишеств.
Постепенно порча распространилась и среди обычных воинов, ведь Дети Императора во всём почитали своего примарха и его лордов-командоров, подчиняясь их воле. Коварный план Гора начал приносить плоды, а распутство с необыкновенной быстротой охватывало III Легион. Когда магистр войны приказал предавшим легионам обрушиться на верных братьев, бесчисленные Дети Императора уже покорились Тёмному Князю.
Когда началась Ересь, тьма в душе Люция расцвела и поглотила его целиком. Он выбрал свой путь — сражаться за Фулгрима и Слаанеша, повергая одного за другим защитников Империума. Люций сделает всё ради излишеств и совершенства. Он станет лучшим любой ценой.
Люций продолжал совершенствоваться в искусстве войны, пока Дети Императора погружались в бездну поклонения Хаоса. Кричаще украшенные корабли предавшего легиона Фулгрима плыли от мира к миру, неся несчастным людям ужасающую смерть. В печальные дни между вторжениями Дети Императора устраивали между собой жестокие гладиаторские схватки, ведь только мастерский показ кровопролития мог надолго унять их скуку.
И Люций побеждал всякий раз, когда сражался в этих состязаниях. Стремление стать идеальным мечником давало ему навыки и скорость, с которой не могли тягаться даже другие космодесантники. Даруя другим и обретая жаркий поцелуй страдания Люций чувствовал такое наслаждение, что оно эхом отдавалось в материальном мире и варпе. Шли даже слухи, что мечник не раз возвращался с того света, ведь его мания была сильнее смерти. Слава Люция росла. Скоро уже не только Дети Императора упивались его оргиями кровопролития, но и наложницы Слаанеша обнимали отражение мечника в Эмпиреях.
После каждой схватки Люций купался в обожании предавших легионеров, раскланиваясь и срывая аплодисменты клинком. И вот однажды его рисовка побудила к действию сереброгривого лорда-командора Кирия.
Когда настал последний раунд состязания, известного как Алый Клинок, сам Кирий выступил на арену против Люция. Лорд-командор намеревался указать надменному чемпиону его место и заодно укрепить собственное положение избранного сына Фулгрима. Облачённый в причудливые, украшенные бесстыдными пейзажами доспехи и вооружённый трёхметровым силовым копьём Кирий был воистину грозным соперником.
Лорд-командор был так же быстр, как и его соперник. Люций изо всех сил старался приблизиться, уворачиваясь и плавно перекатываясь. Непрерывный лязг и звон ударов разносились по арене. Клинок Люция был остёр, но не мог пробить украшенных доспехов Кирия, а сам мечник был одет лишь в тунику с закатанным рукавами. От удачного удара ногой Люций отлетел, кашляя кровью. Укол силовым копьём оторвал палец с его правой руки. А через миг от удара древком перед глазами Люция заплясали звёзды.
Но с каждой раной Люций лишь хихикал от удовольствия. Оскалившийся Кирий колол и бил, пока его противник хохотал, шатался и петлял по обагрённым пескам, словно безумная марионетка. Наконец, мечник извернулся в воздухе и обрушил обезглавливающий удар прямо в горло Кирия. В миг удара раздался внезапный треск разряда, и клинок сломался пополам.
Толпа выла и бесновалась, когда лорд-командор Кирий схватил хихикающего соперника за горло. Безрадостно скалящийся победитель вновь и вновь бил Люция о кровавые пески арены, пока не переломал все кости. Так Дети Императора лишились любимого дуэлянта, но получили зрелище, которое будут смаковать многие годы.
В последовавшие недели лорда-командора Кирия ждало ужасное превращение. Его грива выпадала клочьями, глаза меняли цвет, а покрывавшие доспехи совокупляющиеся существа корчились и текли, превращаясь в сонм хохочущих демонов. К растущему ужасу командора под кожей проступили тёмные линии, которые с каждым днём становились заметней, пока не превратились в лабиринт шрамов. Вопли Кирия вызывали у Детей Императора любопытство, но на помощь ему не пришёл никто. В судьбе лорда-командора они видели руку Слаанеша. Одни легионеры даже клялись, что под конец вопли Кирия изменились, сменившись безумным смехом.