— Пребывая в благодати, — закончил Барнабас, нахмурив бровь.
Джош чуть отклонился, выглядя взволнованным. Я никогда не поделюсь с ним тем ужасом, который только что пережила.
— Я не спасла жизнь Тэмми или Джонни, — сказала я. — Все, что я сделала, это облегчила работу жнецам, которым теперь не нужно скашивать ее жизнь. Боже, это полный отстой!
Крайне подавленная, я закрыла глаза и вытерла слезы. Я не могла этого сделать. Не так. Неправильный ход вещей может причинить столько боли.
— Мы должны что-то предпринять, — воскликнула Накита, и я открыла глаза. Она возвышалась над столом, упрямо сжав губы. — Сейчас же, — твердо сказала она. — Мы должны идти прямо сейчас.
— Но ведь ее душа в безопасности, — ответила я, всей душой поддерживая ее предложение, но удивленная поведением жнеца. — Зачем тебе это?
Одной рукой схватившись за ручку двери, Накита замерла и вперилась в меня взглядом, способный заморозить на месте.
— Ее душа может и в безопасности, а вот моя обеспокоена.
Глава 4
Образы пожарных машин из будущего стояли перед моими глазами, когда я смотрела на трехэтажный жилой комплекс на другой стороне оживленной дороги. Словами не передать, как меня потрясло наблюдение — а вернее, само переживание смерти Тэмми и Джонни в пожаре. Я до сих пор дрожала от пережитого ужаса. Мне казалось, что у нас все получилось, но на самом деле все вышло только хуже.
Хорошо хоть Джош благополучно вернулся домой. Его не было всего пять минут, но я уже скучала по нему. Я переживала, что он мог обо мне подумать после сегодняшнего — девчонка мчится на другой конец континента, чтобы спасти кого-то, кого и в глаза не видела, в сопровождении своих немногочисленных друзей, и то даже не людей, а ангелов, при этом наврав с три короба отцу, — и все вместо того, чтобы вместе мило скоротать вечером за поеданием попкорна. Почему я не могу быть обычной девушкой?
Я шмыгнула носом, подскочив на месте, когда Накита протянула мне салфетку.
— Спасибо, — поблагодарила я ее, протерев салфеткой под носом и смяв ее в плотный комок.
Боже, я сейчас разревусь.
— Мне очень жаль, Мэдисон, — сказала Накита, неловко стоя рядом со мной в ожидании, когда можно будет перейти через дорогу.
— Мне тоже, — ответила я и оглянулась, почувствовав легкую волну воздуха, когда Барнабас приземлился на тротуар. Как только он коснулся ногами земли, его крылья исчезли, оставляя немного угрюмого, задумчивого парня в темных штанах, кепке и черной кофте, надетой не по сезону. Он сунул руки в карманы и присоединился к нам. Барнабас перенес Джоша домой и вернулся в считанные минуты. Джош сказал, что прикроет меня, но я чувствовала, что от объяснения с отцом мне не отвертеться.
Я обернулась, ожидая, когда светофор примерно в полумили вверх по дороге переключится на зеленый свет. Барнабас был расстроен, а его взгляды, брошенные на Накиту, предвещали какие-то разборки. Я хотела узнать, что между ними произошло, но темнеющее небо не способствовало пробуждению моего интереса. Я подняла голову вверх, убирая волосы с лица, всматриваясь в сумрачное небо, и зная, что сегодня черным крыльям здесь делать нечего. Я облегчила им работу. Благодаря мне, Тэмми погибнет без вмешательства жнецов. Серафимы, наверно, прыгают от счастья.
Я стала настоящим Темным хранителем времени, способной за несколько минут убедить людей расстаться с жизнью.
— У тебя нет души, — внезапно пробормотал Барнабас Наките, шокировав меня своими словами. — Только у земных созданий есть души.
Душа? Я вспомнила последние слова, брошенные Накитой перед уходом Барнабаса. Я повернула голову и увидела, что она замерла на месте, крепко сжав губы и с силой вцепившись в свою сумку, так что побелели пальцы.
— У меня тоже есть, — с вызовом заявила Темный жнец, но при этом выглядя испуганной. — Я чувствую страх, — продолжила она, как будто гордясь этим. — Я творческая личность. Думаю, я даже смогу любить. Я говорю, что тоже является признаком того, что у меня есть душа. Она не такая безупречная, как у Мэдисон, но она есть. И ей не будет покоя, есть мы позволим Тэмми умереть.
Широкими глазами я смотрела на них обоих — взволнованная Накита, выглядевшая так, будто что-то натворила, и хмурый, недовольный Барнабас.
— Так у вас нет души? — спросила я, и Барнабас опустил глаза на свои поношенные кроссовки.
— У ангелов нет, — ответил он горько, почти с ревностью. — Даже у тех, кто пал с Небес.
Мимо пронесся грузовик, подняв ветер, я прижала волосы руками.
— Кто это сказал?
— У меня есть душа, — твердо заявила Накита, но ее уверенность не была такой твердой. — У меня есть частичка души Мэдисон.