На губах чувствовался слабый привкус соли, и я облизала их. Легкий ветерок теребил волосы, щекоча щеку. Но ведь в офисе полисмена не было вентилятора. Щекотка становилась сильнее, появилось чувство дискомфорта…
«Мне нужно в ванную», сказала я, все еще не открывая глаз. Так как я фактически умерла, эти слова были возможностью уклониться от папиных вопросов.
Чувство дискомфорта меня не покидало, я сжала ладонями подлокотники. Но под руками очутился не твердый пластик. Я касалась чего-то мягкого, словно бархат.
Я резко распахнула глаза. Яркий свет ослепил меня. Я все еще сидела в кабинете с затхлым сигаретным воздухом. Но также я находилась в чистой комнате, где ветерок развевал белые шторы. Я слышала шум прибоя. И пение птиц. Потолок был мраморный, а пол покрыт черной плиткой. Я уже бывала здесь раньше. Это мой остров?
Я посмотрела вниз. Порванные, запачканные грязью и травой клочки нарядного платья, в котором я была на последнем в жизни школьном балу, просвечивались поверх джинсов и черного ажурного топа, в котором я была одета сейчас. Боже мой!!! Это было мое тело! Я нашла свое родное тело между прошлым и будущим, в том месте, о котором говорил серафим. Я еще не полностью завершила процесс поиска, так как мои тела все еще просвечивали сквозь временные потоки, накладываясь поверх друг друга, но ведь я нашла его! Причем почти полностью! Мое тело выглядело в полном порядке, оно застряло на стыке межвременья и находилось в том же состоянии, что и в момент моей смерти. Теперь мне надо было вселиться в него полностью, вот так… так…
— Мэдисон!
Кто-то схватил меня сзади за плечо. Я дернулась, закричав от разрывающего тела напряжения. Боль была ужасная, я даже прикусила губу, чтобы сдержать крик. Шум ветра и вкус соли на губах пропали. Я была так близка к цели, а теперь все пропало!
— Мэдисон! Что с тобой? Ты была похожа на призрака! Такая же прозрачная!
— Хватит! — прохрипела я пересохшим горлом, прижимаясь грудью к коленям. Я открыла глаза, разрушив последние видения мечты. Уродливые зеленые стены, грязные плитки на полу, вонючий кабинет полисмена… Где, черт побери, мой пляж?
— Я почти забрала его! — заорала я, резко вскочив на ноги, чуть не врезав макушкой в подбородок Барнабаса.
Он чуть отшагнул назад, ничего не понимая. А я развернулась и уставилась на кресло, как будто все еще могла видеть клочки нарядного платья, развевающиеся на ветру. Но все, что я видела, было лишь обшарпанным креслом.
— Барнабас, я была там! — указала я куда-то вниз, ощущая как бьется мое сердце, нереальное неживое сердце. От осознания этого у меня на глаза навернулись слезы. — Я нашла свое тело. Между настоящим и будущим! Оно было на острове, засунутым между потоками времени или как то так! Барнабас, черт тебя побери! Почему ты не появился на несколько минут позже? Я почти забрала его! Я уже была в нем. Я почти ожила!
Лицо Барнабаса будто окаменело.
— Ты…
— Нашла свое тело! Да! — я уставилась на стену, разрываясь между плачем и желанием на кого-нибудь наорать.
В коридоре послышались шаги, Барнабас взял меня за локоть.
— Пойдем. Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем меньше мне надо будет вмешиваться в память людей.
Он потянул меня к двери, но я уперлась пятками в пол. Память? Он волнуется по поводу воспоминаний? — Я нашла свое тело, а тебе все равно!
— Мне не все равно, но мы должны выбраться отсюда! — он с силой сжал мою руку, потянув меня в сторону двери, но в этот момент дверь открылась и появился полисмен.
— Куда это мы собрались? — проговорил он, и тут его глаза расширились, когда он заметил Барнабаса. — Эй, это не ты был во время пожара? — полисмен потянулся к оружию на поясе.
— Вы обознались, — ответил Барнабас, подталкивая меня в коридор.
— Я нашла свое живое тело, а ты даже ничего не сказал! — все еще упиралась я.
— Стойте! — воскликнул полисмен, и глаза Барнабаса, в дюйме от моих, вспыхнули серебром. Человек плавно свалился на пол.
Я оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, но Барнабас сильнее сжал мою руку и снова потащил меня в коридор.
— Я взволнован от твоей новости, но давай вначале выкарабкаемся отсюда, — пробормотал он. — Ты можешь забрать свое тело позже. — Он оглянулся на меня через плечо, его глаза расширились. — Бежим!
Он оттолкнул меня, я споткнулась и свалилась на четвереньки, чуть не разбив нос. Колени ломило, содранные ладони болели. Подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Барнабаса окрасились серебром.