Леон рассмеялся.
— Я уже заинтригован!
— Отец никогда не любил то, что там изображено и он с радостью принял герб моей матери как герб дома Бертрам.
— Теряюсь в догадках, что же там было изображено? Собачье гузно? Прости за столь резкую крайность.
— Отец не хотел говорить, и я с трудом узнал правду от матери — рыцарь… верхом на осле.
Теперь расхохотался и Готфрид.
— Безусловно, там была своя богатая история, почему он таков, но кому есть дело до истории? Историй на гербах не пишут. Люди видят знамя и то, что на нем нарисовано. — пояснил Леон.
— Жаль мой отец не успел рассказать, что значит наш герб… — рыцарь задумался. — Ну конечно же! — внезапно воскликнул Готфрид и хлопнул себя по колену. — Решено! Я назову свой меч Корвус!
— Хмм, ворон, в переводе с общего языка (общим языком назывался староальвийский язык). Полагаю, твой герб подтолкнул тебя к сему выбору, я прав?
Готфрид кивнул, сейчас он радовался как ребенок и таким его можно было видеть только с Леоном… ну или в компании сомнительных девиц. Тут мимо Готфрида порхнуло нечто похожее на крупную бабочку и замедлив движение, зависло в воздухе. Оказалось, что это вовсе и не бабочка, а существо мало отличимое от медузы — водянистый и полупрозрачный грибочек с ловчими щупальцами. Медуза обратилась в крылатого конька или нечто похожее на него, а еще через мгновенье, бабочкой и облетев рыцаря еще раз, скрылась в лесу, пролетев прямо сквозь ствол дерева.
— Тьфу ты! Думал птица какая заплутала, а это эйдос.
— Похоже ты ему понравился, как он тебя лихо облетел, можно сказать осмотрел оценивающим взглядом.
— Если этот эйдос женского пола, то я не удивлен сей закономерности, — рыцарь самодовольно улыбнулся.
— Навряд ли у них есть пол, это же вроде как духи, хотя не решусь утверждать, ученые мужи так и не определились с этим, куда уж мне лезть.
— И что же это выходит, лев, помру я значит, стану духом и перестану быть мужчиной?
— Боюсь, что так, в определенном смысле.
— О, я понял тебя, но я не об этом, хех. Я это я. Надеюсь, что я — это не мое тело и его черты, рассуждая более духовно.
— Как раз по этой причине я и считаю, что лишь в определенном смысле ты утратишь свою мужскую суть.
То ли соглашаясь с услышанным, а то ли протестуя, небо над головами рыцарей заворчало гремящими раскатами. За разговором они и не заметили, как все затянуло тучами. Сверкающие желтизной поля давно остались позади, теперь вдоль тракта тянулся густой лес. В нем были как деревья-великаны, то есть гигасы, так и обычные, выглядящие на фоне первых точно дети в сопровождении взрослых.
— Вот те на! Гроза пожаловала, еще вымокнуть нам только и не хватало сейчас.
Кобыла Леона фыркнула, услышав свое имя.
— Остерегайся собственных желаний, ты же хотел сразить солнце, — улыбнулся Леон и пришпорил лошадь, Готфрид последовал за ним. — Предлагаю сойти с тракта в лесную чащу и укрыться от дождя под каким-нибудь грибом.
— Все тебя в лес тянет, не иначе как в тебе есть капелька крови от сильвийцев! У меня есть другое предложение. Давай-ка навестим Зотика, благо почти пути, ну, а после отправимся к гарнизону. Дело ведь не срочное, небольшую задержку терпит?
— Добро, — согласился Леон, переводя Грозу в галоп.
Эйдосы или в простонародье — морские духи. Нематериальные существа, природа которых не ясна Магистратуре до сих пор. Они не появились в эпоху Возрождения Линденбурга, наряду с прочими измененными животными и новыми видами флоры с фауной. Насколько можно было верить летописям Линеи, эйдосы существовали столько, насколько далеко могли углубиться исследователи, копающие тоннели в историческом грунте мироздания. Преимущественно эйдосы имели вид морских медуз, (от того и прозвище — морские) но зачастую меняли свой облик на самые причудливые образы, некоторые из которых они брали непосредственно из мыслей и желаний ближайших разумных существ. Некоторые эйдосы имели привычку привязываться к разумным существам, а также некоторым животным и сопровождать их без всякой цели. Порой их можно было встретить в компании представителя любой расы, — эйдос просто следовал за выбранным им хозяином. Впрочем, их можно было прогнать, они определенно очень хорошо понимали эмоции и читали мысли. Какую роль в экосистеме играют эти существа никому неизвестно, хотя и велось не мало споров на эту тему. Очередная загадка Линеи, такая же непостижимая, как и размеры Византской пустыни.