Другой большой проблемой, которая не исчезла со сменой поста, была Ирландии, но отношение его к этой проблеме изменилось. К концу весны 1921 года начались переговоры, необходимость явно назрела. Самой главной фигурой в переговорах был Ллойд Джордж, но когда «Статьи согласия на договор» предоставили новому Самоуправляемому Государству Ирландия статус доминиона, взять на себя ответственность за передачу власти в Ирландии выпало Черчиллю. Это было нелегкой задачей в атмосфере продолжающихся подозрений, террора и грозящей гражданской войны. Обезглавить твердокаменную критику тори относительно исхода дела в Ирландии также выпало Черчиллю.
Именно сочетание недовольства тори, вытекающего из ирландской проблемы, и неудачного руководства Ллойд Джорджа в ходе «Чанакского кризиса» в 1922 году ускорило падение правительства. Премьер-министр последовательно поддерживал греческую сторону в Малой Азии с 1918 года. Хотя Черчилль знал о политике Британии в отношении мусульман, она ему никогда не нравилась. Тем не менее в августе 1922 года, когда турецкие силы достигли расположения войск союзников в нейтральной зоне, захватывающей Константинополь, предварительно нанеся поражение греческим войскам, Черчилль поддержал приказ премьер-министра туркам остановиться. Страна снова оказалась перед лицом войны. После встречи членов парламента от консервативной партии в Карлтон-клубе 19 октября 1922 года министры-консерваторы подали в отставку. Ллойд Джордж не мог больше быть премьер-министром. В то время как политические партии дробились и будущее выглядело туманным, для страны настало время вынести свой вердикт. Выглядело это так, словно существовало стремление к возвращению «нормальной жизни» и к подведению черты под войной-в-мире, которая продолжалась с 1914 года.
Глава 4
ВНИЗ И НАЗАД?
(1922–1939)
Изгнание,
1922–1924
Поражение Черчилля в Данди на ноябрьских 1922 года Всеобщих выборах обрушилось на него тяжким ударом. В первый раз за 22 года он не прошел в парламент, и выглядело это так, будто его карьера была разрушена. Операция по поводу аппендицита ослабила его, и он был в состоянии появиться в этом избирательном округе лишь к самому окончанию кампании. Его жена говорила очень ценные речи от его имени, хотя ее приводило в замешательство то, что женщины Данди плевать хотели на ее перлы. Хмельная и невоздержанная речь от его имени, произнесенная Ф. Е. Смитом, могла служить утешительным объяснением, почему поток запрещения[45] унес Черчилля к поражению. Возглавлял список его оппонент-ветеран, независимый кандидат Скримджер Е. Д. Морел, организатор Союза демократического контроля, также был избран. Количество голосов, поданных за Черчилля, было гораздо меньше, и он стоял на четвертом месте. «Шотландские избиратели», — писал из Букингемского дворца лорд Стеэмфордхем, — до некоторой степени непостижимый организм». Однако, более непостижимым было, вероятно, то, что политической базой Черчилля мог когда бы то ни было стать город, с обитателями которого он имел так мало общего. Три недели избирательной кампании в прошлом были вполне достаточны. В этих обстоятельствах он не мог быть способен испытывать благодарность. Тем не менее, даже при полном здравии, с его стороны было бы неблагоразумным снова выставлять свою кандидатуру в Данди.
Для него могло быть неблагоразумным выставлять свою кандидатуру где бы то ни было. Сейчас ему было 49 лет. Несмотря на продолжающиеся предсказания смерти, сейчас ему было больше, чем лорду Рандолфу, когда тот умер. Друзья, получившие ранения на войне, умирали молодыми. Он вступал в полосу зрелых размышлений средних лет. Тем не менее, у него было трое еще маленьких детей, которых он сдержанно любил и которые могли требовать от него большего, чем случайные неохотные выезды на пляжи восточного побережья. Своей жене, которая его так добросовестно отстаивала, он мог уделить больше времени. Недавно он купил Чартвелл, дом в Кенте. Полученное наследство на время облегчило его финансовые проблемы. Он мог продолжить занятия живописью, и еще оставалось написать мемуары.