Именно это ощущение немедленно распространилось в Адмиралтействе, но оно было неуютным. Было трудно избежать ощущения «повторяющейся истории» и быть естественными в своих отношениях друг с другом для адмиралов и их министра, и, соответственно, изгонять или освежать в памяти общие воспоминания о полемике, структуре и методах предыдущей войны. Тогда Черчилль был молодым человеком, подавляющим и запугивающим, при случае, служащих офицеров старше его самого. Теперь он был старше, чем они, и, хотя действовал не менее безапелляционно, был менее шероховатым. Они, в свою очередь, обнаруживали большую образованность и умение лучше выражать свои мысли. Паунд, его первый заместитель, был не то, что Джек Фишер. Тем не менее его длительное отсутствие в этом особом министерстве и долгий критический разбор событий 1914–1915 гг. не изменили понимания Черчиллем своей роли. Он зондировал и прощупывал любой вопрос. Он честным и нечестным образом избавлялся от офицеров, которые ему не угодили. Он искал возможность для военно-морского наступления, и адмиралы трепетали от перспективы авантюры на Балтике. Воздушные и подводные силы вызывали тревогу, но тревогу недостаточную. Было возбуждение от потопления «Графа Шпее» в Монтевидео и (нелегального) захвата «Альтмарка» в водах Норвегии. С другой стороны, в Скапа-Флоу затонул «Ройял Оук». Эти и другие эпизоды придавали флоту и Черчиллю видное положение в том, что иначе называлось «странной войной», и привело его в кресло председателя Военного координационного комитета, в дополнение ко всем другим его обязанностям.
Вследствие этих обстоятельств и в силу его качеств на Черчилля была возложена полная ответственность за британские операции в Скандинавии в апреле 1940 года. Спорная операция Британии по минированию норвежского побережья несколькими днями позже была застигнута врасплох германским вторжением в Данию и Норвегию. Ответные действия Британии, хотя и не без отдельных моментов вдохновения, оказались катастрофой, традиционно отнесенной на счет плохой разведки и планирования. Флот лицом к лицу столкнулся с тем фактом, что господство в воздухе было жизненно важным фактором в совместной операции. Предположение, что Германии не удастся успешно вторгнуться в Норвегию, пока британский флот был относительно под рукой в Скапа-Флоу, которое разделял и Черчилль, оказалось разбитым вдребезги. Нет необходимости говорить, что степень ответственности, которая должна была лечь лично на военно-морского министра за путаницу в операции, осталась весьма спорной. Сам Черчилль язвил по поводу способа принятия решений в Военно-координацинном комитете. Тем не менее большая часть критики была нацелена на Адмиралтейство в особенности и Черчилль не мог быть полностью оправдан. С другой стороны, становилось ясным, что информация, которую он получал из загадочных шифровок, была столь поразительно новой и настолько полной «проблемой», что никто точно не знал, как ею пользоваться в оперативном отношении[65].
Ирония состояла в том, что это поражение в Северном море вознесло Черчилля на Даунинг-стрит, 10. Премьер-министр был настолько глуп, чтобы в канун своей успешной скандинавской кампании отметить, что Гитлер «опоздал на автобус». Теперь общественное мнение в парламенте и стране стало всерьез опасаться поражения. Неприязнь нашла открытый выход в «Норвежских дебатах» 7–8 мая 1940 года. Как он и должен был, Черчилль выступил в защиту и правительства, и себя самого, но ярость атаки на премьера заставила Чемберлена признать, хоть и неохотно, что он должен покинуть пост. Это было странным исходом в округе, в котором он все еще обладал большинством в 81 голос.
Тем не менее, никоим образом не было самоочевидным, что Черчилль — единственный мыслимый преемник. Кое-кто, по какой бы то ни было смеси причин, страстно хотел видеть на этом посту 77-летного Ллойд Джорджа. Фаворитом как в глазах сторонников Чемберлена, так и в глазах лейбористов, был лорд Галифакс, министр иностранных дел — человек, с которым, как и с лордом Ирвином, Черчилль был связан в отношении Индии. Почти не было сомнений, что Галифакс стал бы премьер-министром, если бы он этого захотел. Но он, без сомнения, чувствовал, что обладает не лучшими военными качествами, чем Чемберлен. Даже стань он премьер-министром, Черчилль должен был бы стать министром обороны и, в результате, управлять ходом войны. На свой собственный счет, в беседе с Чемберленом, Галифаксом и Маргессоном, главным организатором партии, Черчилль оставался необычайно тихим. Результатом этой встречи было приглашение от короля сформировать правительство — на что он поспешно согласился. В конце концов он стал премьер-министром[66].
66
Последнее обсуждение этой спорной последовательности событий — Эндрю Робертс. Святой лис: Биография лорда Галифакса. Лондон, 1991. С. 197–207.