Дмитрий Медведев
Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни
«То были великие дни. От рассвета и до глубокой ночи, день за днем, мой ум был поглощен очарованием и новизной накопившихся проблем. В течение всего этого времени воздух был пропитан властью, действием, организацией… Незабываемые годы моей жизни».
© Д. Л. Медведев, 2014
© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2014
Глава 1
Назначение
В конце сентября 1911 года министр внутренних дел Соединенного Королевства Уинстон Спенсер Черчилль посетил королевскую резиденцию Балморал, расположенную на востоке Шотландии, в области Абердиншир. Замок Балморал был построен в середине XIX столетия и служил местом отдыха сначала для королевы Виктории, а затем для ее венценосных потомков, которые до сих пор проводят там конец лета и начало осени. Отдых в замке чередуется с решением государственных проблем, для чего в Балморал приглашаются члены кабинета министров. Именно этой чести и был удостоен глава МВД. Брать с собой в Балморал жен было не принято, поэтому общение со своей супругой Клементиной Черчилль доверил переписке. Миссис Черчилль гостила у своей бабушки Генриетты Бланш, вдовствующей графини Эйрли, и своими впечатлениями также делилась с супругом посредством эпистолярного жанра.[1] Черчилль всегда с большим удовольствием читал письма Клементины, но в этот раз его мысли были заняты другим.
Во-первых, в Балморал доставили его последнее крупное приобретение, которым он, безусловно, гордился, – красный Napier с шестицилиндровым двигателем. Стоимость автомобиля составляла 610 фунтов стерлингов.[2] Для сравнения: благодаря предпринятой в 1911 году министром финансов Дэвидом Ллойд Джорджем реформе, жалованье депутатов нижней палаты парламента, до этого занимавшихся законотворческой деятельностью безвозмездно, составляло всего 400 фунтов в год.[3]
Вторая, гораздо более серьезная тема, которая занимала политика, была связана с поступившим от премьер-министра Герберта Генри Асквита приглашением посетить его поместье Арчерфилд.[4] По словам Вайолет Бонэм Картер, дочери главы правительства, к достопримечательностям Арчерфилда, который также был расположен в Шотландии, в Восточном Лотиане, относились и восхитительный дом, построенный в стиле братьев Адамов, и удивительная аллея из лип, и нисходящая к морю площадка для гольфа.[5]
Приглашение премьер-министра, помимо жеста гостеприимства, за которым читалось желание сыграть в гольф, было связано с намечавшимися в кабинете министров кадровыми перестановками. У Черчилля появилась возможность возглавить Военно-морское министерство, заняв пост первого лорда Адмиралтейства. Молодой политик никогда не боялся ответственности, и новость о переходе в новое ведомство была не из тех, что могли его расстроить. Скорее наоборот. В сложившейся ситуации опасения Черчилля вызывало другое. Он был не единственным претендентом на освобождавшуюся должность. В борьбе за Адмиралтейство ему предстояло помериться силами с военным министром Ричардом Бардоном Халдейном.
В пользу Халдейна говорил тот простой факт, что он, возглавляя Военное министерство, провел в нем успешные преобразования, в том числе сформировал в его составе новое структурное подразделение – военный штаб. Аналогичную организационную единицу планировалось создать и в Адмиралтействе. Кроме того, что также говорило в пользу военного министра, в процессе реорганизации своего ведомства он смог заслужить доверие и уважение у большинства подчиненных, чем может похвастаться далеко не каждый руководитель, посвятивший себя осуществлению изменений.
Тем временем общество уже полнилось слухами о том, что «Халдейну не терпится выбраться» из возглавляемого им ведомства и что он «собирается просочиться в Адмиралтейство».[6] По собственному признанию политика, он «не испытывал желания становиться первым лордом». «Но если стояла задача по созданию полноценного военно-морского штаба, – утверждал сам Халдейн, – ее следовало выполнить тому, кто обладает необходимыми знаниями и опытом, которые необходимы в проектировании сложных организационных структур».[7]
Военный министр был поистине удивительным человеком. Ему не исполнилось и тридцати лет, а он уже принял участие в переводе программного труда Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление» и подготовке его первого издания на английском языке. Теперь, после почти шести лет активных реформ в Военном министерстве, когда он, по его собственным словам, сумел «переломить хребет поставленной перед ним задачи» и стал опасаться, что начинает «черстветь и дряхнуть»,[8] ему как никогда хотелось получить от премьера карт-бланш для проведения новых организационных изменений.
Более того, Халдейн не стал уповать на случай. Активно зондируя почву насчет своего назначения, он поставил перед Асквитом ультиматум, смысл которого сводился к следующему: он больше не сможет «отвечать за военное ведомство, пока не будут осуществлены преобразования в морском министерстве. «Я убежден, нельзя, чтобы Адмиралтейство продолжало функционировать так, как оно это делает сегодня», – заявил он премьер-министру.[9]
Категоричный тон министра объяснялся не только сложной ситуацией в военно-морском ведомстве, о которой мы еще поговорим, но и тем обстоятельством, что Халдейн и Асквит были старыми друзьями.
Черчилль и Халдейн также были знакомы. Халдейн внимательно следил за карьерой амбициозного сына Рандольфа Черчилля. Так, после одного из первых выступлений 23-летнего Уинстона он написал его матери из палаты общин: «Нарушив свой обычай, я попросил сегодня номер Morning Post. Прочитал выступление вашего сына в Брэдфорде. Нашел его очень хорошим – свободный тон, свежесть, решительность». По мнению Халдейна, скоро можно было ожидать появления Уинстона в парламенте.[10]
Черчилль действительно баллотировался в парламент, однако свои первые выборы он проиграл. Прежде чем занять место на покрытых зеленой кожей скамьях палаты общин, ему предстояло участие в англо-бурской войне, в ходе которой он не только умудрится попасть в плен, но и сумеет совершить дерзкий побег. Побег из плена он будет планировать с кузеном Ричарда Халдейна, капитаном Элмером Халдейном. Последний, правда, окажется менее расторопным и так и не решится на рискованный прыжок через забор Образцовой школы, где содержались военнопленные.
После демобилизации жизнь потомка герцога Мальборо понесется с поистине головокружительной скоростью. На волне военной популярности он пройдет в парламент, где развернет кипучую деятельность. За шесть лет пребывания в палате общин Черчилль не только выступит с рядом громких заявлений, но и сменит партийную принадлежность, перейдя в стан Либеральной партии, а также займет первую в своей жизни руководящую должность – заместителя министра по делам колоний. Еще через два года амбициозный политик возглавит Министерство торговли, а в 1910 году перейдет на одну из ключевых позиций в британском правительстве – станет руководителем МВД. Все это время Черчилль поддерживал тесные связи с Ричардом Халдейном, пересекаясь с ним на дебатах в палате общин и обсуждая государственные вопросы на заседаниях кабинета министров, посещал он и поместье Халдейна, расположенное в центральном графстве Шотландии Перт.
В архиве Халдейна сохранилось письмо, датируемое сентябрем 1908 года, которое наглядно демонстрирует дружеские узы, связывающие двух джентльменов. «Я до сих пор храню в памяти длинную череду содействий и дружеских услуг, которые вы оказывали мне по ходу моей политической деятельности, – благодарит молодой политик старшего коллегу. – Я надеюсь, что впереди нас ожидают годы плодотворного и эффективного сотрудничества, как в кабинете, так и в оппозиции». В послании также содержались заверения в том, что «наша дружба никогда не познает ссор и волнений».[11]
1
В частности, она упоминала, что графиня, «так же как и ты, находит мой почерк отвратительным». По словам Клементины, «она собирается мне дать для копирования несколько образцов тех почерков, которые ее восхищают больше всего». К подобным образцам относились «наиболее любимые» графиней чистопись премьер-министров Викторианской эпохи Уильяма Лэма, виконта Мельбурна, и Генри Джона Темпла, лорда Пальмерстона[Письмо от 25 сентября 1911 г. – См.:
2
См.:
4
Если быть точным, то Арчерфилд не принадлежал Асквиту: премьер-министр арендовал поместье. Причем за аренду платил брат его супруги Фрэнк Теннант. –
6
Письмо Джона Фишера г-же Маккене от 5 декабря 1910 г. – См.: