На страницах этой книги мы еще не раз будем встречать фигуру лорда Реджинальда Эшера, который хотя и не занимал высоких постов, тем не менее играл важную роль в расстановке сил на политическом небосклоне. Сын нашего героя Рандольф называл его «странной и загадочной личностью».[84] Лорд Эшер был близок ко двору и поддерживал хорошие отношения с представителями обеих партий. Он стоял у истоков создания Комитета имперской обороны, где негласно представлял интересы короля Эдуарда VII.[85]
В марте 1908 года лорд Эшер поддержал Уинстона Черчилля в назначении его на первый министерский пост в торговое ведомство.[86] Умудренный опытом политик, он помогал своему молодому коллеге и впредь, советуя, к примеру, в декабре 1908 года умерить пыл относительно военно-морской программы. Однако будущий глава Адмиралтейства этим советам не внял. Черчилль решил продолжить борьбу, пойдя на такой беспрецедентный шаг, как публикация обращения к избирателям своего округа о четырех «кардинальных» ошибках нынешнего правительства, членом которого он стал менее года назад. По мнению вице-адмирала сэра Питера Греттона, столь необычное поведение объяснялось лишь «искренней заботой» о социальных условиях рядовых граждан, которые могли быть улучшены за счет экономии государственных средств на нужды обороны.[87]
Одной публикацией своего обращения Черчилль не ограничился и вместе с Ллойд Джорджем пригрозил отставкой, чем вызвал недовольство премьер-министра. Упоминая об их «завуалированных намеках на отставку, которые являются блефом», Асквит признался своей супруге, что «бывают моменты, когда я готов выгнать их обоих».[88]
Понимая, что спор о расходах фактически зашел в тупик, а отставки могут привести к расколу в партии и падению правительства, Аксвит предложил компромисс, который устроил обе стороны: в 1909–1910 годах будет заложено четыре линкора, и еще четыре будет заложено не позднее 1 апреля 1910 года, если в этом появится необходимость исходя из планов Германии. Удивителен этот компромисс тем, что, как выразился сам Черчилль, «Адмиралтейство требовало строительства шести судов, мы предложили четыре, в конце концов, договорились о восьми».[89]
Летом 1909 года, на фоне стремительно разворачивающейся немецкой военно-морской программы, Маккена объявил о закладке дополнительных четырех линкоров на 1910/1911 год. Итого, двенадцать линкоров за два года! Неутешительный итог политического поражения Дэвида Ллойд Джорджа и Уинстона Черчилля, который вскоре сам возглавит Адмиралтейство.
Давая ретроспективную оценку с учетом произошедших событий, Черчилль отметит, что, «как показывают факты и цифры, мы были полностью правы». И здесь он сразу делает оговорку, что, хотя они с канцлером Казначейства и были правы, это была правота в «узком понимании». Что же касается «глубоких течений судьбы, то мы абсолютно ошиблись».[90]
Важным было не только само поражение, а те негативные последствия, которые с ним связаны. Профессор Стэнфордского университета Джеффри Пфеффер, специализирующийся на вопросах концентрации власти и распространении влияния, предупреждает об опасности поражений: «Проигрыш в споре после того, как вы открыто выступали в защиту провалившихся аргументов, ваши коллеги вряд ли сочтут случайным невезением и редкой неудачей. Вероятнее всего, они посчитают, что вы заслужили такую неудачу, и это очень закономерно. Оказавшись на стороне проигрышного варианта, мы тем самым рискуем запустить фатальный и необратимый процесс девальвации наших способностей».[91]
Почему это происходит? Все дело в репутации. Не случайно Бенджамин Франклин сравнивал репутацию со стеклом и фарфором: разбить легко, а склеить трудно. «Репутация – основной источник власти и важный рычаг для достижения желаемых карьерных побед, – объясняет Дж. Пфеффер. – Репутация неудачника несовместима с властью и влиянием. Важность репутации для карьеры означает, что необходимо планировать все действия очень аккуратно, всегда заглядывая при этом на несколько шагов вперед. Следует быть чувствительными к тем результатам, к которым могут привести ваши действия».[92]
«Репутация – основной источник власти и важный рычаг для достижения желаемых карьерных побед. Репутация неудачника несовместима с властью и влиянием».
Аналогичного мнения придерживаются и другие исследователи. «Политический капитал для организационной жизни – это своего рода твердая валюта, – указывает профессор Гарвардской школы бизнеса Джозеф Л. Бадаракко-младший. – Мы зарабатываем его, доказывая, что способны добиваться своего, и завоевывая признание людей, которые могут оценить и вознаградить наши усилия. Политический капитал тяжело накопить и невероятно легко растратить».[93]
«Политический капитал для организационной жизни – это своего рода твердая валюта. Политический капитал тяжело накопить и невероятно легко растратить».
С учетом вышесказанного возникает закономерный вопрос: каким образом, понеся репутационные издержки, Черчилль не только смог восстановить свое положение, но и возглавить ту область государственного управления, которая была связана с его поражением? Ответ на этот вопрос связан с двумя моментами. Первый – непосредственные оценки Черчилля: насколько они были ошибочны. И второй – дальнейшее поведение британского политика.
Если говорить о тех выводах, к которым пришел Черчилль относительно состояния германского военно-морского флота, то на самом деле они были далеко не так ошибочны, как могло показаться. В отличие от Реджинальда Маккены, акцентировавшего внимание на увеличении средств, выделяемых в Германии на строительство боевых кораблей, Черчилль опирался в своих исследованиях на совершено иной показатель. Его больше волновало выделение средств на эксплуатацию флота. И здесь «владычица морей» на голову превосходила своего заморского конкурента.[94] По оценкам Черчилля, разница в бюджете двух стран составляла 16 млн фунтов стерлингов, что позволило ему обоснованно утверждать о наличии сдерживающих факторов дальнейшего увеличения темпов строительства германского флота. В первую очередь к названным ограничениям относилась невозможность выделения дополнительных средств на строительство новых судов за счет перераспределения бюджета и сокращения расходов на эксплуатацию флота в связи с тем, что объем последних был и так невелик.[95]
Но даже если Черчилль оказался прав, то решение о закладке новых линкоров уже было принято, поэтому его правота не могла оказать значительного влияния на реабилитацию его авторитета в военно-морской сфере. И здесь обращает на себя внимание дальнейшее поведение Черчилля, который, несмотря на свою занятость в Министерстве торговли, нашел время для продолжения анализа международной обстановки на предмет развития флота предполагаемого противника. В частности, осенью 1909 года он инициировал исследования экономического положения кайзеровской Германии. Особенно его интересовало наличие у Германии средств для осуществления амбициозной военно-морской программы.
94
В этом отношении интересные выводы о необходимости одновременного учета как «исследований» – для «создания нового», – так и «эксплуатации» – для «реализации преимуществ созданного», – представленны в работе Генри Минцберга. См.: