Кто-то был склонен увидеть в романе своеобразное преломление эдипова комплекса автора. Сторонники этой версии считали, что в центре событий, разворачивающихся в целомудренную викторианскую эпоху, — убийство властного отца и завоевание матери, «прекраснейшей женщины Европы». Но, наверное, следует обратить внимание прежде всего на способные многое прояснить черты характера главного героя, который является воплощением юного Черчилля, а также на его размышления о политическом процессе, о борьбе за власть, о смысле жизни. «А стоила ли такая жизнь труда жить?» — задается Саврола вопросом в начале книги. «Борьба, страдание, непрерывное движение: столько из того, что делает жизнь сладостной, принесено в жертву, и все ради чего? Ради народного блага! Вот оно, Саврола не мог обмануть самого себя: не о народном благе он заботился. Его побуждало к действию честолюбие и только честолюбие. У Савролы не было сил ему противостоять». Ведь он был создан не для безмятежного наслаждения жизнью. «Пыл, дерзость, стремление к вершине — вот фундамент его духа. Он мог жить только так, как жил. Он не мог остановиться на полпути»[44]. Удивительно, с какой точностью и прозорливостью двадцатипятилетний молодой человек описал свой дальнейший путь!
Глава вторая
ПОКОРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ОЛИМПА. 1900—1914
Первые шаги в политике: 1900—1905
В начале 1901 года двадцатипятилетний Уинстон вошел в состав парламента. На выборах в законодательное собрание, прошедших осенью 1900 года, — выборах «хаки» — он был избран депутатом от консерваторов Олдема, рабочего городка в Ланкашире. Уинстон покорил избирателей своими подвигами в Южной Африке, к тому же волна империалистических настроений захлестнула Англию, и рабочие отдали свои голоса юному патрицию.
По правде говоря, это был не первый политический опыт Уинстона. Ему уже случалось дважды или трижды произносить речь на собраниях консерваторов, а главное, он уже попытал счастья в Олдеме в июле 1899 года во время частичных выборов. От этого густонаселенного округа избирались двое депутатов. Рабочие текстильной промышленности составляли здесь подавляющее большинство электората. Против двух представителей либеральной партии в списке кандидатов от партии консерваторов Черчилль значился вместе с рабочим Джеймсом Моудсли, секретарем профсоюза прядильщиков хлопка. У Уинстона появилась прекрасная возможность подать пример «демократического торизма». Ведь это был символический союз молодого аристократа и старого рабочего хлопкового производства. Однако в ходе избирательной кампании пространные, нудные речи Уинстона о величии империи, о процветании нации, плохо сочетавшиеся с сугубо практическими требованиями Моудсли, не вдохновили избирателей. К тому же в Ланкашире политические взгляды граждан расходились не по классовому признаку, а отражали прежде всего религиозный раскол, либерально-диссидентскому лагерю противостоял лагерь консерваторов-англиканцев. Кроме того, Уинстон так увлекся, что даже называл партию либералов «сборищем лицемеров, ханжей и маньяков». Позже, когда Уинстон примкнул к либералам, ему припомнили его слова. А пока все закончилось оглушительным провалом, и Бальфур, бывший депутат, избиравшийся еще вместе с Рандольфом Черчиллем, довольно жестко отозвался об этой неудаче: «Я видел в Уинстоне многообещающего молодого человека, а он оказался молодым человеком, который не способен ни на что, кроме обещаний». Но зато в 1900 году политическая атмосфера в Олдеме заметно изменилась. Когда правительство консерваторов во главе с Солсбери решило распустить палату общин, чтобы провести в парламент послушное себе большинство, страну охватил националистический бум в связи с войной с бурами. Вот почему на выборах легко победили консерваторы и юнионисты. В своем округе Черчилль был необычайно популярен не столько в силу сложившихся обстоятельств, сколько благодаря своей славе героя Трансвааля. Прибывшего в Олдем кандидата Черчилля встречал духовой оркестр, исполнивший для него «Гляди, идет победивший герой». Каждая встреча с кандидатом вызывала у избирателей бурю восторга. Это было триумфальное шествие в парламент Уинстона Черчилля, а не представителя партии консерваторов. Основными темами его агитационных речей были война, патриотизм и величие Империи. В конечном счете, 1 октября 1900 года Уинстона избрали с перевесом в шестнадцать голосов.
Однако к тому времени вновь избранному депутату были гораздо ближе заморские колонии, нежели собственная страна. В Англии он хорошо знал лишь Лондон, Бленхейм, поместья аристократии да офицерские столовые. Он не имел ни малейшего представления о промышленном севере с бедными рабочими поселками, задымленными, безликими, не говоря уже о Шотландии. Огромная пропасть отделяла изящного любителя поло от его поклонников из олдемского спортивного общества (Oldham Athletic Club). Тем не менее, в Олдеме, а затем и в Данди — двух центрах текстильной промышленности — он весьма успешно представлял интересы английских «рабочих с мозолистыми ладонями» и «небритыми подбородками», проявляя при этом искренний патернализм, унаследованный им от предков — вигов и тори.
Первое заседание нового парламента, отложенное из-за кончины королевы Виктории 22 января, торжественно открылось 14 февраля 1901 года. Король Эдуард VII, восседая на троне, руководил церемонией и произнес приветственную речь. В этот день Черчилль впервые принял участие в заседании парламента. Его кресло было совсем рядом с креслом, которое некогда занимал его отец. На заседаниях парламента Уинстону предстояло присутствовать в течение шестидесяти двух лет. Пока же к радостному предвкушению примешивалось легкое волнение, ведь перед ним открывался новый, неведомый ему доселе мир. А всего за несколько дней до этого человечество перешагнуло порог нового тысячелетия — символично, не правда ли? Солнце королевы Виктории закатилось, в последний раз осветив землю прощальными лучами, и взошла звезда нового короля — Эдуарда VII. Честолюбивые помыслы, надежды, романтические предчувствия теснились в груди молодого депутата, мечтавшего о головокружительной карьере, — в конце концов, разве он не прирожденный лидер, явившийся в этот мир, чтобы править?
Начало политической карьеры Черчилля было многообещающим. Первая его речь в парламенте, которую он произнес 18 февраля, имела большой успех. Уинстон предпочел сразу же занять независимую позицию, позицию государственного деятеля, представляющего народ, а не отдельную партию. Он не колеблясь высказал критические замечания относительно военной политики правительства, выработанной военным министром, консерватором Сент Джоном Бродриком. Уинстон говорил о бессмысленности намеченных реформ, осуществление которых обошлось бы стране слишком дорого. По его мнению, целесообразней было бы сделать ядром армии военный флот и всячески его поддерживать, нежели питать несбыточные надежды в отношении сухопутных войск. В 1903 году Черчилль опубликовал посвященную этой теме книгу «Армия мистера Бродрика». Тогда же он примкнул к отколовшемуся крылу депутатов-консерваторов, объединившихся вокруг лорда Хьюго Сесила, родного сына премьер-министра лорда Солсбери. Новоявленные «младотурки», прозванные «хьюглиганами», а затем попросту «хулиганами», ратовали за социальные реформы. Черчилль, охваченный жаждой деятельности, примкнул к ним, увидев в молодых реформаторах оплот прогрессивной политики.
Однако, начиная с 1903 года, когда возник вопрос о возврате к протекционизму, мнения политиков разделились. Джозеф Чемберлен выступил защитником государственного контроля и 15 мая 1903 года в своей речи в Бирмингеме, произведшей эффект разорвавшейся бомбы, предложил положить конец свободе торговли. Это предложение посеяло смуту в сплоченных рядах консерваторов и юнионистов и навсегда раскололо большинство, находившееся у власти. Черчилль же занял позицию убежденного сторонника свободной торговли. Он считал, что это наиболее выгодный путь развития экономики, способный привести страну к процветанию. Черчилль делал резкие выпады в адрес Чемберлена, упрекал даже Бальфура, ставшего премьер-министром в 1902 году. Уинстон стал настоящим мятежником в лагере тори. А к концу 1903 года он уже вел продолжительные беседы с Ллойдом Джорджем о своем политическом будущем и все больше голосовал как истый либерал. 31 мая 1904 года Уинстон сделал решительный шаг: перешел из одной партии в другую,crossed the floor, как принято говорить, то есть пересел со скамьи консерваторов на скамью либералов. Утверждали при этом, что стоило только лидерам консерваторов поманить Черчилля министерским портфелем — и они смогли бы его удержать. Однако есть основания сомневаться в подобном предположении. Все способствовало тому, чтобы молодой оппортунист, жаждавший взобраться по «шесту с призом», как говаривал Дизраэли, сменил лагерь. И, прежде всего этому способствовали его убеждения. К тому же он никогда не был сторонником разделения на партии, никогда не был предан партии консерваторов. «Консерваторы никогда меня не любили и не доверяли мне», — говорил Уинстон в двадцатые годы[45]. Поначалу он даже было написал Хьюго Сесилу: «Я — либерал. Я ненавижу партию тори, ее членов, их речи, их методы. Мне по душе лишь мои избиратели из Олдема»[46].
45
Эта цитата приведена Робертом Родсом Джеймсом в книге Churchilclass="underline" a Study in Failure 1900—1939, с. 32.
46
Рандольф Черчилль, Young Statesman, с. 71: письмо от 24 октября 1903 г. (в действительности это письмо так и не было отправлено).