Нола бросила рюкзак и выбежала из комнаты.
– Быстрее! Я уверена, миссис Рэвенел скоро будет здесь, – крикнула я ей вдогонку.
– Я люблю ее, как родную дочь, но я всего лишь мачеха, – объяснила я, дабы у Бо не осталось сомнений, что я никого не зачала в дешевом гостиничном номере в Новом Орлеане.
– Да, мэм. Я понимаю.
Я стиснула зубы, снова услышав «мэм», но промолчала. В его улыбке было нечто теплое и искреннее. Интересно, заметила ли это Нола?
Я услышала, как ящик комода в прихожей со стуком захлопнулся. Через мгновение Нола вошла обратно в кухню, держа в руке небольшой железный гробик. Она поставила его на кухонный стол перед Софи.
– Это Замороженная Шарлотта, – тут же сказал Бо, заглядывая Софи через плечо. – Что написано там наверху?
– «Слушайся маму», – сказала Нола. – Очевидно, это идея самой матери. – Она закатила глаза.
– Я слышала про Замороженных Шарлотт, – сказала Софи. – Но я ни разу не видела их своими глазами.
Бо наклонился и поднял гробик.
– Он открывается?
Нола кивнула и пальцем открыла защелку.
– Она напоминает мне того страшного клоуна из «Оно». Самый худший фильм.
Бо осмотрел куклу, не прикасаясь к ней.
– Самый лучший. Теперь никто больше не посмотрит на красный воздушный шарик, как раньше.
– Это вовсе не делает его отличным фильмом, – с презрением сказала Нола. – Итак, что такое Замороженная Шарлотта?
– Они появились в Викторианскую эпоху и назывались «Замороженные Шарлотты», или «Чарли» для кукол-мужчин, – пояснил Бо. – Это был своеобразный ответ на популярную песенку «Прекрасная Шарлотта», основанную, в свою очередь, на более раннем стихотворении «Труп идет на бал». – Он поморщился. – Это была поучительная история для детей, особенно для юных леди, об опасностях тщеславия и непослушания. Именно об этом говорят слова на крышке гроба. Кукол делали из фарфора, поэтому эта до сих пор в идеальном состоянии, да и стоили они очень дешево, что добавило им популярности. Одно время их даже запекали в тортах ко дню рождения. Однако не у всех у них имелись собственные гробики, так что эта ваша – особенная.
– Звучит духоподъемно и идеально подходит для детей, – сказала Нола.
– Эти чокнутые викторианцы, – сказал Бо и улыбнулся. – Они также обожали посмертные фотографии близких и даже делали украшения из волос усопшего.
– Ты уверен, что это викторианский стиль? – спросила Софи.
– Да, определенно, – ответил Бо, протягивая ей гробик.
– Значит, он не из цистерны, – сделала я вывод. – Все, что мы уже извлекли из нее, относилось к середине и концу восемнадцатого века.
– Но какое значение имеют пуговицы? – спросила Софи, вынимая из гробика перламутровую пуговицу с нарисованными тюльпанами.
Бо внимательно рассмотрел ее.
– Хороший вопрос. Я могу позвонить бабушке – она, наверное, знает. На самом деле у нее есть коллекция Замороженных Шарлотт.
– Конечно, знает, – пробормотала Нола как раз в тот момент, когда снаружи прогудел автомобильный клаксон. – Это миссис Рэвенел, – сказала она, поднимая свой рюкзак.
– Увидимся в субботу в магазине, – сказал Бо. – Надо будет помыть передние витрины. Мы ожидаем партию итальянской хрустальной посуды, и Амелия хочет поставить ее туда.
Я заметила, как Нола стиснула зубы – совсем как и Джек, когда он пытался притвориться, будто ему все до лампочки. Не говоря ни слова, она вышла из кухни. Несколько мгновений спустя за ней хлопнула входная дверь.
Бо с улыбкой повернулся ко мне:
– Милая девушка. Временами слегка чувствительная, но очень милая. Кстати, говоря о чувствительности…
Софи не дала ему договорить:
– Погоди, Бо. У меня еще не было возможности рассказать Мелани.
Волосы на моем затылке зашевелились, предупреждая меня сразу о двух вещах: мне не понравится то, что должна была рассказать мне Софи, и нас на кухне было только трое.
– Рассказать… что именно? – спросила я.
Бо вскинул руки:
– Извините. Я не хочу поднимать панику или что-то типа того. Но когда я впервые приехал в Чарльстон, я прочел книгу Марка Лонго «Похоть, жадность и убийство в Священном городе». Думаю, вы в курсе, что вы упомянуты в книге вместе с утверждением о том, что вы способны разговаривать с призраками.
Я бросила взгляд на Софи. До меня дошло, что она имела в виду, когда представила меня Бо как подругу, о которой она ему рассказывала. Существуй такая штука, как лазерные кинжалы для глаз, Софи пришлось бы тушить небольшие пожары, которые грозили бы испепелить ее отвратительный шарф. Или же, в целях настоящего наказания, я заставила бы ее носить однотонный темно-синий и без всякого намека на бахрому.