– Здесь лучше, – сказала Вероника, ведя нас в библиотеку.
За темно-бордовым кожаным диваном в стиле честерфилд и таким же креслом вдоль стен тянулись полки с книгами. Древний письменный стол с выдвижной крышкой был придвинут к круглому окну, которое я узнала по башне снаружи. Она закрыла пару раздвижных дверей, и мы вместе вздохнули в относительной тишине.
Вероника с виноватой улыбкой помогла нам выгрузить нашу ношу на библиотечный стол с ножками на маленьких колесиках.
– Я попросила Софи оставить эту комнату напоследок, – объяснила Вероника, – чтобы нам было где спрятаться от всех этих строительных работ. – Она бросила на меня встревоженный взгляд. – Майкл вот-вот тронется умом. Не знаю, сколько еще он сможет выдержать, прежде чем решит просто продать все как есть.
Она указала на диван.
– Почему бы вам двоим не присесть, а я пойду займусь подносом с чаем? Линдси сделала немного знаменитой сырной соломки своей бабушки, и должна сказать, что она лучше той, которую я могу купить в магазине.
Вероника вышла из комнаты, а в следующий момент я затылком ощутила знакомое покалывание. Кто-то легонько потянул за рукав моего платья, и меня окутало легкое облако запаха «Ванильного мускуса».
Амелия взяла каталог и, глубоко вздохнув, снова положила его на место.
– Мелани, дорогая, – сказала она, повернувшись ко мне. – Ты знаешь, что я люблю тебя, как родную дочь, поэтому ты должна знать, что я желаю тебе только всего самого лучшего. А значит, я считаю своим долгом сказать тебе, что я думаю по поводу того, что вы с Джеком дали согласие на съемки фильма в вашем доме, пока ты живешь там одна с Нолой и двумя детьми. Это небезопасно.
– В самом деле, Амелия, все в порядке. Мы договорились, что при желании мы можем временно переехать в отель. Эта опция действует на все время съемок. Поскольку съемочная группа имеет доступ лишь в определенные комнаты внизу, а наверх вход запрещен, в нашу частную жизнь никто вторгаться не будет, она останется в неприкосновенности. Просто я не хочу нарушать жизнь детей больше, чем то необходимо, особенно сейчас. Мы с Джеком не в восторге от того, что Марк получит неограниченную свободу копаться в наших личных вещах. Честное слово, со мной все будет в порядке…
– Твои родители тоже так считают, – словно не слыша меня, сказала она. – Они были у нас вчера вечером на ужине. Мы все согласились, что это не идеальная ситуация, и большую часть вечера пытались найти подходящее решение.
– И никто не догадался позвонить мне и спросить мое мнение?
Она с удивлением посмотрела на меня, как будто кто-то в первый раз прислушался к моему мнению.
– Нет. Полагаю, это потому, что мы знаем, что у тебя сейчас есть более серьезные заботы.
– Да, но… – Амелия похлопала меня по руке. – Я знаю. Ты, безусловно, способна позаботиться о себе и своих детях. Просто нас, как родителей, как бабушек и дедушек, это не может не беспокоить.
– Да, но…
– К сожалению, у нас с Джеймсом нет комнаты, а то мы бы с радостью взяли тебя к себе. Твои родители предлагали тебе и детям переехать к ним, но нам кажется, что увезти детей и Нолу от всего, что им знакомо, – не самый лучший выход из ситуации. Поэтому мы объединили наши усилия и нашли решение, которое, по нашему мнению, сработает лучше всего.
Я откинулась назад и с прищуром посмотрела на нее. Раньше я ни разу не видела этой манипулятивной стороны Амелии Тренхольм, возможно, потому, что ее обычно маскировали добрая улыбка и костюм от Шанель. Но она была матерью Джека.
– И?
– Мы подумали, что будет лучше, если Джек вернется обратно. Разумеется, в гостевую комнату. Пусть поживет там до тех пор, пока не закончатся съемки. Или пока вы не помиритесь.
И она обнадеживающе улыбнулась.
Я бы солгала, если бы сказала, что мысль о возвращении Джека – независимо от причин – никак не влияла на мой сердечный ритм. Я могла бы даже составить мысленный список всего, что мне нужно сделать, начиная с бритья ног, прежде чем он доберется туда. Увы, осознав, что в этом плане недоставало одного компонента, я тяжело откинулась на спинку дивана.
– Джек никогда не согласится. Он найдет другое решение, не связанное с тем, чтобы жить со мной под одной крышей.
По лицу Амелии промелькнула улыбка, которую я бы назвала не иначе как заговорщицкой. Она потянулась и снова похлопала меня по руке.
– Предоставь это нам.
В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как Джек, захлопнув у меня перед носом дверь, оставил меня стоять одну в фойе нашего дома.
– Поверьте мне. Джек не готов. И все такой же упрямый, что и всегда. Если он действительно чего-то не хочет, невозможно уговорить его это сделать. И в данный момент он определенно не хочет жить вместе со мной.