Митин провел маму и батю по дому, показал участок, гараж. Мама была немного напугана — видно состояние дома ее пугало — осилим ли достройку?
Батя ходил с деловым видом, даже успокоился. Смотрел на все с интересом. Я бегал за ними хвостиком, что-то показывал, что-то объяснял. Мама, глядя на нашу деловитую уверенность, успокоилась и даже повеселела, слыша наши с батей рассуждения, как и что будем делать.
— Вон батя — смотри: колонка водоразборная на той стороне улицы, почти напротив. Трубы кинуть, в дом завести — я посчитал — семнадцать метров. А вот сюда — четыре метра от дома, вывести канашку, колодец поставим.
— Пол в подвале зацементируем, стяжечку сделаем — почище чем у других в доме пол будет! Стены конечно — тоже под штукатурку и в уровень! Чтобы потом глаз не цеплялся и материться не хотелось.
— Здесь вход в подвал — нормально! По-купечески сделаем — вон как в подвальчике, на площади, в центре, — батя кивнул, дескать — понял, — и все из огорода сразу в подвал спускать можно.
— Пристрой большой. Ну тут — понятно — веранда. А здесь — если стенку в полкирпича поставить, можно разгородить — на кочегарку, и санузел: туалет, раковина, душевая.
Сами прошли по комнатам. По доскам, брошенным на половые балки и никак не скрепленные. Маму проводили с батей, держа за руки.
— Вот… получается — здесь кухня хорошая, большая. Здесь — комната Кати, здесь — видишь — зал получится большой, а здесь — ваша спальня. Ну как?
Батя кивал, думал, внимательно приглядывался, что-то переспрашивал.
Мама, было видно, постепенно веселела, и потом на нас поглядывала молча и как-то с недоверчивой радостью — неужели все так и будет?
— М-да… Юрка. Так-то все понятно. И все — подъемно. Но работы тут — даже страшновато как-то…
— Да-к, что ж, батя… неужто не осилим? Самим же потом жить в тепле, комфорте и спокойствии?!
— Да осилим, конечно, Юрка… Но все равно — работы — море!
А вот на мастерскую в гараже батя глядел с откровенным интересом. И копошился там, разглядывая станки и инструмент, переспрашивал что-то у Митина — и видно было: очень доволен таким «довеском» к дому!
Когда родители, подустав от изучения всего-всего, хлопнули с Игнатьичем по рукам, и договорились на завтра ехать, оформлять сделку, было видно, как Митина — «отпустило». Все же до сих пор иметь дело пусть и со странным, но подростком, а другое дело — получить подтверждение от его родителей!
По пути к дому бабушки, батя вдруг вновь глянул на меня хмуро:
— Ты, Юрка, подвел ведь меня! Крепко подвел!
— Чем же это, батя? Как и когда? — я был удивлен.
— Пошел сегодня к Никифорову, после склада, уже под конец дня. Ну — по поводу материалов, заявление там… то, се… А он и спрашивает меня, а вот, Иваныч, а цемента зачем столько, а вот трубы — куда столько, пилмат — опять же… А я сижу — ни хрена не знаю! Я же в твои эти расчеты и не вникал даже, так — глянул мельком и все! Вот и чувствую себя этаким балбесом — пришел, спросил — а чего пришел, что спросил — и сам не знает!
— Давно я так не позорился, ох, давно! Ну, Юрка! Ну — паскудник! Стыдно мне было, понял?! Меня же спроси по любой командировке, по любой ферме, по любому коровнику — я до гвоздя отвечу — куда, что, сколько и зачем. А тут — ох и неудобно же мне было! В общем — так, в пятницу, часам к десяти топай в контору, прямо к директору. Будешь там сам все объяснять — что и как! Заявление-то, он сказал — подпишет, но — вот интересно ему…
Ну это ладно! Успокоится батя. Да вон — он уже успокаивается.
Мама, слушая батины ко мне претензии, тоже смотрела на меня строго так! А потом, видя, что он — успокоился, вновь повеселела! Радостная стала, оживленная! Чувствую — она уже представляет, как мы дом построим и жить там будем. А еще — предвкушает, как она будет рассказывать знакомым — что там и как мы будем делать, да что еще задумали! Даже под руки нас с батей взяла — с одной стороны муж, с другой — сын подрастающий!
У бабушки была и Катя, и дед Гена с бабой Дусей.
Мы сели поужинать, попить чай. Расспросы, расспросы, расспросы. Интересно так — у меня почти ничего не спрашивали, а здесь — что да как? Охи и ахи!
Мама посмотрела на меня и спросила:
— Юр! А я вот думала — та, первая спальня — это для Вас с Катюшкой. А ты говоришь — только для нее?
Ох! В одной спальне с Катей? Это необоримый соблазн! Рано или поздно — спалимся же! Нет уж, лучше добавить родным доверия ко мне.
— Мам! Ну сама посуди — Катюша — уже девушка. У нее должна быть своя комната, чтобы уютно там, спокойно… Да и Света к ней же постоянно приходить будет. А у девчонок же — полно своих секретов, а как их обсудить, если здесь брат-балбес постоянно трется? Не-е-е, мам. Я — летом и на веранде могу, а зимой — в зале. Разве плохо?