Знакомая Вали предложила мне «Победу» за шестьдесят пять рублей. Синий циферблат, серебристые стрелки — часовая, минутная и совсем тоненькая, но длиннее всех — секундная. С правого края окошко с датой месяца. Стальной круглый корпус. Простой кожаный темно-коричневый ремешок. А что — мне нравится!
— Часы хорошие, надежные и не совсем уж дорогие! Ты же в них купаться не будешь? Ну вот — вполне подходят. И стильные такие…
— Беру!
Заминка произошла, когда я протянул продавцу «стольник». Ну да… такие купюры они в повседневной жизни — не ходят. Максимум — четвертной!
— Бате на работе зарплату с отпускными давали — вот кассирша и всучила. А когда я за часами пошел — мама взяла и все мои деньги забрала, а эту сотню мне дала. Говорит, тебе же все равно в магазин отдавать.
Сразу вдели ремешок, я нацепил часы на руку. Правда девушкам пришлось найти шило и проколоть еще одну дырочку — ремешок явно на руку потолще моей.
Наконец идем из магазина. Валюшка сказала, что проводит меня, если я приставать не буду. Я — пообещал.
Когда вышли, и я выкатил из двора мотоцикл, Валя снова удивилась:
— Это что — твой? Правда?
— Ну да. Так что, Валюша, не буду тебя компрометировать на улице, не буду гадить вам с женихом. Просто помни, Киса, если вдруг в процессе супружеской жизни, тебе станет грустно и захочется как-то развеется, ты меня свистни — я сразу примчусь, и мы с тобой куда-нибудь прокатимся, отдохнем. Обещаю — тебе будет хорошо.
Валя засмеялась:
— А если зимой?
М-да… уела!
— Ну… мы что-нибудь придумаем!
Вечером похвастался «подарком» деду и бабушке. Дед покрутил часы перед глазами, хмыкнул: «вот жа Трафиму делать была нечива, деник девать видна некуда!»; бабушка только покосилась и промолчала.
Вечером же сбегал домой, похвастался маме и Катюшке, спросил про штаны. Катя уже все сделала, и я примерил — нормально. Длинноваты изрядно, но они же по типу джинсов — складки вполне могут быть.
Катюшка же, по моей просьбе, отгладила сорочку. Будет в чем завтра к директору идти. Не пойдешь же в старых трениках и футболке, да в растрёпанных кедах.
Эпилог
Утро. Бег. Добавляю еще пару кружков по стадиону. Показалось, что — как-то маловато будет. Бегу рваным темпом: «соточка» — ускорение, потом двести — почти пешочком. По дистанции — приближаюсь к четырем километрам. Так-то неплохо для моего нынешнего возраста. По возвращении домой, некоторая усталость все же чувствуется — по совокупности: бег, турник и брусья. Но эта усталость — быстро проходит. Как же хорошо все-таки быть молодым. Совсем молодым!
И турник — радует! Двенадцать раз! Это с жалких-то в мае трех-четырех, когда я извивался как червяк, пытаясь дотянутся до перекладины. Можно пробовать и пятнадцать, но там последние пару раз — не чисто получалось. Приходилось рывочек добавлять!
Брусья тоже перестали быть враждебными ко мне. Добавил всякие разные способы отжиманий и подтягиваний. То, что помнил из разных видео по воркауту. Даже пытаюсь делать горизонтальный выход и флажок на брусьях. Не помню, как он называется. Хвастаюсь перед самим собой — до «флага дракона», конечно, еще — как до того Пекина… ползком!
Делаю выход на одну руку. Левая — хуже. Выход на две — это когда получается, а когда и нет. Ну, я не останавливаюсь, добьюсь и этого. Пока стараюсь, кручу то, что здесь известно: все эти змейки, вертушки, подъемы переворотом, склёпки, стулья и прочие упражнения. К флажку — пока даже не приступал, не говоря уже о солнышке. Последнее — боязно, сорваться с турника — абсолютно никакого желания не имею.
Вот только мышечная масса — растет очень медленно. Если вообще — растет… Мышцы, как те веревки, но объем — слезы. Но тяжести таскать моему телу — рано. А без этого объема не будет.
Ладно… подрастем — будем гнаться за объемом.
Меня уже сторожа на стадионе в лицо знают, кивают при встрече.
Пока пыхчу, выполняя упражнения, бегаю — голова свободна и можно размышлять.
Какие еще успехи? Дом мы купили. Там работы еще — даже не начинали! Но — заделье уже есть, а это — немало.
Деньжата есть, но, зараза, утекают неотвратимо. Из девяти сотен найденных мной рублей — двести — уже как корова языком слизнула. Мне — не жалко. Для моих женщин — не жалко. Еще Трофима пятисотка, но тоже — шестьдесят пять уже в минусе. Но даже то, что у меня сейчас есть — даже для взрослого — большие деньги. Шутки ли — почти тысяча двести рублей!
И вот прибавления ждать пока не приходится. Николаевские червонцы в Ельничном я решил оставить на «черный» день. Пусть полежат пока.