Сордель отвечает, что, на его взгляд, второй тоже должен умереть, но Гильем все же сомневается, утверждая, что умершему не будет от этого никакой пользы.
Возможно, вся его биография и была выведена из этой песни. Согласно легенде, Гильем встретил и безумно полюбил некую жену цирюльника из Милана и вместе с ней сбежал в Комо, у границы современной Швейцарии; весьма возможно, что он просто похитил женщину. Как бы то ни было, они поженились, и он продолжал страстно ее любить. Однако случилась трагедия – она умерла, оставив беднягу Гильема безутешным и на грани безумия.
Почему-то он решил, что, возможно, она вовсе не умерла, а просто попыталась таким образом расстаться с ним. Странно, с чего бы ей было придумывать столь хитроумный план, если можно было просто сбежать с каким-нибудь конюхом? На протяжении десяти дней он доставал ее тело из могилы и, держа в объятьях, спрашивал, жива она или мертва, а если действительно мертва, то пусть расскажет ему, как чувствует себя в загробном мире, чтобы он мог при необходимости помолиться и заказать мессы для нее. Стоит ли говорить, что она не была склонна к разговорам?
Городским властям все это не слишком нравилось. Беднягу изгнали из города, и он стал бродить вокруг в поисках волшебника или колдуна, который смог бы воскресить его любимую. Как-то он встретил шарлатана, который с радостью дал ему подробные инструкции. Это была сложная и мучительная процедура: Гильему нужно было ежедневно до того, как он примет пищу, сто пятьдесят раз произносить «Отче наш», прочитывать весь Псалтирь (средневековый сборник псалмов) и раздавать милостыню семи нищим (в результате чего завтрак для него наверняка превращался в поздний обед). Он обязан был делать так на протяжении года, после чего его возлюбленная восстанет из мертвых, но не сможет ни говорить, ни пить, ни есть.
Легковерный Гильем радостно принялся выполнять все то, что ему было велено, но, естественно, через год не получил никакого результата. Говорят, что после этого он сам умер от горя. Сомнительно, чтобы все это было правдой, хотя в Средние века некоторые люди действительно делали весьма странные вещи.
Ваганты (XII–XIII века)
Секс, выпивка и рок-н-ролл
Вагантов иногда считают чем-то вроде средневековой «золотой молодежи» или даже первых рок-звезд. Вильгельм IX прекрасно вписался бы в эту компанию, живи он в их время. Некоторые из них считали себя продолжателями дела Пьера Абеляра (которому, как вы помните, прекрасно удавалось издеваться над властями) и его студентов.
В основном ваганты действительно были студентами-клириками из различных университетов, в том числе Парижа, Оксфорда и Болоньи, которые решили быть чуть менее богобоязненными, чем следовало, и чуть более буйными, чем приветствовалось. Когда они не были погружены в ученые изыскания, они просиживали в местных трактирах, борделях и игорных домах, очевидно, проводя глубокие исследования состояния морального разложения и лицемерия в современном им мире. Такие занятия часто вели к написанию многочисленных писем домой с просьбами помочь материально. Да, кое-что за столетия не изменилось.
Их беспорядочная жизнь породила злобно-веселые сатирические произведения на самые разные темы: коррупция в церкви, любовь и брак, финансовые махинации власть имущих и преимущества потребления больших количеств спиртных напитков. Одна из песен, «В таверне», завершается признанием вины без особого раскаяния:
Ваганты не ограничивались песнями, но также были известны разнообразными выходками и неприличным поведением. Согласно одной рукописи из монастыря Сен-Реми в Провансе, они устраивали сцены, достойные Монти Пайтона, – например, приходили в церковь на мессу, таща за собой селедку на веревочке. Целью этой игры было наступить на селедку впереди идущего, при этом не давая идущему сзади наступить на свою.
Одно из самых странных музыкальных произведений в этом жанре – «Месса ослов, пьяниц и игроков», музыкальная и текстовая пародия на католическую мессу, посвященная играм, выигрышам и проигрышам, сдобренная достаточным количеством оскорблений. Католический возглас «Помолимся!», к примеру, заменен на «Сыграем!». Также в «Мессе» есть отрывок, посвященный Бахусу: