«Готово», подумал я. Пришлось ждать еще почти минуту, прежде чем мотиваторы начали вращаться, и люмены на ферме снова включились.
Когда я вернулся к дверям административного блока, то постучал три раза рукоятью пистолета. Двери открылись от силы моих ударов.
- Коссу? – позвал я.
Никто не отозвался. Я вошел внутрь. В кабинете бухгалтера свет был включен, но в нем никого не было.
- Коссу? – позвал я громче. – Коссу!
По-прежнему никто не отвечал. Я подумал, что, возможно, он пошел посмотреть, как там Агафа, и направился вниз по лестнице к камере.
Пройдя лишь три ступени, я почувствовал под ногами что-то мокрое. На следующем шагу что-то прилипло к подошве моего ботинка. Запах смерти становился все сильнее. Ступени были скользкими от крови.
Когда я зашел за угол, мне показалось, будто гигантский паук натянул на лестнице паутину. Но эта паутина была мокрой и кровавой. На полпути на ступенях лежало тело Коссу.
Он лежал лицом вниз. В спине зияла рваная рана, через которую были вытащены его внутренности – и растянуты по лестнице. В его затылке была видна круглая кровавая дыра.
В этот момент раздался звук, напоминавший шипение выпущенного воздуха. Свет мигнул и снова погас. Я застыл. На мгновение единственным звуком, который я слышал, было мое испуганное дыхание.
Фонарь я оставил в кабинете бухгалтера. Возвращаться за ним мне не хотелось.
- Агафа! – позвал я. Мои пальцы вслепую шарили во тьме коридора. Мне пришлось пройти через завесу кровавых внутренностей Коссу. Они задевали за мое лицо. Я уже почти спустился. Агафа по-прежнему не отвечала.
Наконец я добрался до конца лестницы, и уже нащупывал ручку двери, когда услышал голос Агафы.
- Быстрее! – прошептала она. – Он идет!
Меня охватила паника. Я нашел в темноте ручку двери и сунул руку в карман, но ключей там не было.
В момент внезапного ужаса я вспомнил, что ключи были у Коссу. Я начал подниматься обратно по ступеням, споткнулся, упал и пополз вслепую сквозь лужи крови и внутренности. Мое сердце отчаянно колотилось. Рот наполнился слюной. Пальцы моей руки наткнулись на что-то мягкое и мокрое, и я понял, что попал рукой в открытый рот Коссу.
- Он идет! – крикнула Агафа через дверь камеры.
Мои пальцы шарили по трупу Коссу, нащупывая карманы. На мгновение я испугался, что никогда их не найду. Невозможно было разглядеть, куда я залез руками, потому что все было мокрым, скользким и липким от крови. Наконец в одной его руке я нащупал металлическое кольцо, на котором висели ключи.
Я разжал мертвые пальцы, вырвал ключи и вернулся вниз по лестнице.
Где-то надо мной послышалось низкое гудение. Оно было таким тихим, что, казалось, это птица пролетела по лестнице. Но в закрытом пространстве звук казался громче, и я понял, что он приближается.
Вдруг в темноте я услышал жужжание дрели, и в ужасе спрыгнул вниз по лестнице. Это был безумный, отчаянный прыжок, мои ноги скользили на мокрых ступенях. Мое плечо врезалось в дверь. Удар сотряс мою руку, и я выронил ключи. Опустившись на колени, я лихорадочно начал искать ключи, проклиная свою глупость.
Лужа крови натекла на нижней ступени. Страшное красное сияние спускалось по лестнице ко мне.
Мои пальцы нащупали замочную скважину. Казалось, прошла целая эпоха, прежде чем я смог вставить в нее ключ, хотя это заняло лишь несколько секунд.
- Он идет! – вопила Агафа.
Замок со щелчком открылся. Я открыл дверь и ввалился в камеру, после чего захлопнул дверь за собой. Вдруг что-то бросилось на меня.
Это была Агафа.
Она вцепилась в меня ногтями. Я оттолкнул ее, но понял, что она не пытается напасть на меня, а просто цепляется за меня, как утопающий цепляется за камень.
- Отойди! – прорычал я и толкнул ее, но она продолжала в ужасе вцепляться в меня, царапая ногтями мою кожу.
И внезапно она остановилась. Словно она была марионеткой, и ей обрезали ниточки. Она рухнула у моих ног. Я чувствовал, как ее истощенное тело трясется от ужаса. Она дрожала, как испуганная собака. И я понял, что точно так же дрожу от страха.
Мне трудно рассказать, что произошло той ночью. Даже сейчас, годы спустя, я чувствую, что соскальзываю в безумие, когда начинаю вспоминать это. Ладони потеют, рот наполняется слюной, в горле поднимается желчь. И, честно говоря, я сомневался в своем здравом уме, после того, как это случилось со мной.
Я стоял спиной к двери камеры и слышал, как невидимая рука со скрипом пытается открыть ручку. Послышался скрип металла, когда ручка начала поворачиваться, и я, обернувшись, вцепился в нее, чтобы она не двигалась.