— Лучше бы он поучился у вас, — съязвил Эдик, — как был холостяком, так и… передумал им быть. Только о Виктории и говорите.
— И это тоже из-за тебя! Кто надоумил меня изображать профессора?! А постоянство нашей интеллигенции хорошо известно!
Напрасно Густолес обвинил интеллигенцию — образованному человеку свойственно менять убеждения. Между Эдиком и Алиной отношения тоже изменились. Увы, не в лучшую сторону. Между ними пробежала не кошка, а сам Эдик в лохматом парике.
— Что это было? — спросила Алина. Уточняя вопрос, она притронулась к своей прическе.
— А, ты о парике? — Эдик замялся. Он начал объяснить, что недавний спектакль был разыгран для спасения домика Густолеса, но затем непроизвольно вспомнил о предлагаемой дядюшке квартире взамен дома. От квартиры Густолеса мысль логически перепрыгнула на квартиру, предложенную Алине. А когда Эдик начинал думать об Алине, то все вокруг принимало романтический лад.
— Это все заварил мой дядюшка, — соврал Эдик и облегченно вздохнул, ибо его дальнейшая ложь теперь походила на правду. — Иван Петрович безумно влюбился в Погудкину и мечтает покорить ее сердце. Но опасается, как бы она ни дала ему от ворот поворот из-за его профессии и возраста.
— Твой дядюшка очень даже хорошо выглядит! — возразила Алина. — Как Виктор Гюго на портрете в учебнике.
— Здесь ты права. Наш Гюго еще о-го-го! Но он опасается, что его профессия разочарует Викторию.
— Напрасно. Хорошая профессия.
— Согласен. Это намного лучше, чем жадный застройщик.
Алина не считала Додунского жадным, но возражать не стала.
— Дядюшка придумал историю с черепом, чтобы сохранить свой дом, — сказал Эдик.
— Так все, что вы наговорили, неправда?! И нет переходного звена от обезьяны к человеку?
— Как это нет?! Обязательно есть! Но пока еще не обнаружено. У Менделеева в его таблице тоже многих элементов поначалу не хватало. Но они имелись в природе и вскоре их открыли.
— Вот и ваш обман когда-нибудь откроется.
— Не откроется. Все улики спрятаны в банке Додунского.
— Вы и Николая Егоровича впутали в эту историю?
— За него не волнуйся — он ничего не знает. А если узнает, то выйдет сухим из воды — комбинатор еще тот! А вот когда Виктория узнает правду о дядюшке, случиться беда. Для него упасть в глазах Виктории хуже, чем сорваться с крыши.
— Он так сильно ее любит?
— Совсем голову потерял. Взял и зачем-то придумал глухонемую обезьяну. Слава богу, она теперь в банковской ячейке и никому ничего не расскажет.
— Я тоже обещаю молчать, — сказала Алина.
Алина стойко и честно пыталась сдержать свое слово до тех пор, пока не поняла всю абсурдность своего обещания. То, что это несусветная глупость, Алина догадалась сразу же, как только Виктория сообщила ей, что влюбилась в москвича Фокина. А ведь всем хорошо известно, если человек влюбился, то профессия возлюбленного для него по боку?! Да будь он хоть рецидивистом, разве это препятствие чувствам?
А вот кто действительно мог пострадать, так это Густолес. От природы он был человеком совестливым, и как человек, обремененный столь серьезным недостатком, после разоблачения обязательно стал бы изводить себя ненужными укорами.
Так что Алина решила поделиться тайной с Викторией только из сострадания к Густолесу. Поступок Алины был вдвойне благороден, ибо и сама она могла вся измучаться, изнывая под бременем чужого секрета.
— Ах, Виктория, как я тебе завидую! — вздохнула Алина. — Профессор Фокин только и говорит о тебе. Он готов сделать все, чтобы завоевать твое сердце.
При упоминании о Фокине сердце самой Виктории сделало несколько неритмичных прыжков.
— А ты откуда знаешь? — превозмогая сердцебиение, спросила девушка.
— Эдик рассказал. Он говорит, что профессор надоел ему — расспрашивает о тебе и днем и ночью.
— Ах! — вырвалось у Виктории при упоминании о ночи.
— Он готов на любые сумасбродства вдобавок к тем, которые уже совершил.
— Ничего он не совершил. Вел себя очень прилично.
— Ты еще не все знаешь…
В этом месте Алина сделала паузу. Но когда поняла, что длить ее, вернее, истязать подругу, просто бесчеловечно, продолжила.
— Он согласился поменять свою фамилию и профессию, лишь бы предстать перед тобой в выгодном свете! Густолес почему-то предположил, что тебе не понравится его фамилия.
— Какой Густолес? — Виктория нахмурилась, посчитав, что Алина зачем-то уводит ее от волнующей темы.
— Его настоящая фамилия — Густолес.
— Ивана Петровича?
— Да. Имя и отчество он сохранил. Но если захочешь, он и от них откажется. Поменял же он ради тебя профессию! Иван Петрович вовсе не профессор, а бригадир слесарей. Еще недавно работал на заводе Додунского.